Входная дверь, неприметная снаружи, изнутри была покрыта блестящим белым металлом и, похоже, закрывалась надежно, так как была снабжена сложным замком типа «краб», ригели которого одновременно входят в четыре паза со всех сторон.
– Ни фига себе, пельмешка! – еще раз задумчиво повторил Дукалис. – Куда же он, гад, делся? Андрюха, здесь должен быть еще выход… Ага, нашел!.. – Он потянулся к большой красной кнопке с надписью «Exit»[9].
- Подожди!.. – Ларин не успел закончить фразу, как его напарник уже вдавил палец в кнопку.
Снова – ослепительная вспышка света, легкий запах озона, затем – грохот, темнота, ощущение стремительного полета, будто во сне срываешься с заоблачных высот и летишь в небытие, легкая тошнота, сведенные в судороге руки…
– Андрюха, ты жив?..
* * *
– Бабуинов! – повторил заглушивший голос совести Чердынцев, открывая здоровенный гроссбух, куда вносились данные о происшествиях. – Ну, так что у тебя?!
– Слышь, начальник, – бомжеватый субъект засунул голову в окошечко и дружелюбно подмигнул майору. – Ты, это… дурика своего убери…
– Немедленно прекратить! – Тщедушный Мартышкин обеими руками схватился за воротник грязной куртки, болтавшейся на плечах субъекта, для верности уперся ногой в стену и потянул задержанного на себя.
Раздался треск рвущейся материи, и Сысой грохнулся крупом об пол, сжимая в кулаках кусок ткани.
На пышущих здоровьем, круглых и румяных лицах «крепленых беретов», являвших собой элиту войск МВД, возникло некоторое подобие интереса.
Субъект цыкнул зубом, поморщился, передернул плечами, но вылезать из окошечка не спешил.
– Сопротивление сотруднику милиции! – заголосил Мартышкин, сидя в луже грязной воды, натекшей с обуви входящих аккурат рядом ковриком, о который, по идее, им следовало вытирать ноги, но никто почему-то этого не делал.
Чердынцев горестно вздохнул, упер ладонь в лоб бухарику и вытолкал голову алкаша из проема окошечка.
Стажер отбросил в сторону свой трофей, резво вскочил и повис на спине у задержанного.
С минуту младший лейтенант и пьяница из соседнего дома, вся вина которого заключалась в том, что он решил отлить на угол здания РУВД, молча толкались и пыхтели.
Наконец Мартышкин метким тычком под ребра заставил противника развернуться боком, треснул ему носком ботинка по щиколотке, схватил за грудки и дернул на себя. Пьяница мазнул грязной ладонью по лицу Сысоя, смачно плюнул стажеру на брючину и немедленно получил в ответ удар кулаком в грудь, отбросивший его на стойку перед окошечком дежурного.
