Джейсон забрался обратно в капсулу, но эти мои слова услышал.
— Я понимаю, Сийра. — Его голос прозвучал неожиданно мрачно. — Это не слишком… удобная способность.
— Но ты же сам говорил, что лишиться ее — все равно что ослепнуть, — напомнила я.
— Иногда видишь слишком многое.
Я какое-то время обдумывала его слова, наблюдая за тем, как лесная жизнь возвращается к прежнему мирному порядку после нашего разрушительного вторжения.
— Как можно видеть слишком много? — спросила я наконец.
Морган вынырнул из челнока обратно и взглянул на меня. Он явно собирался что-то сказать, но потом сомкнул губы. И все-таки спустя некоторое время спросил:
— Что ты подумала, когда впервые ощутила эту связь между нами? Еще до того, как поняла, что можешь ее контролировать?
— Перепугалась до полусмерти. — Я принялась вспоминать. — И разозлилась. Мне хотелось перестать чувствовать, что происходит у тебя внутри, но никак не удавалось. У меня не осталось ничего сокровенного, ничего личного. И я винила в этом тебя. — Я пожала плечами и улыбнулась Джейсону. — Ведь ты единственный, с кем у меня это было.
Морган легко спрыгнул на землю рядом со мной и протянул руку. Я нерешительно опустила на нее ладонь. Ощущение его жизни было таким же реальным, как теплый воздух вокруг меня, и таким же безобидно обыкновенным.
— Теперь я уже не боюсь, — сказала я спокойно, глядя в его синие глаза. — А ты не чувствуешь меня так же, да?
— В данный момент я чувствую только прикосновение.
— Но… — начала было я, потом умолкла и нахмурилась. Что он пытался донести до меня?
Где-то в глубине глаз Джейсона затеплилась горькая улыбка.
— Я научился приглушать свое восприятие чужого сознания, сознательно включать и отключать его, еще многие годы назад. Это требует сосредоточения и определенных усилий, но не научись я этому, я просто сошел бы с ума. Если я касаюсь кого-либо, убрав свою защиту, меня переполняют чужие мысли и эмоции. Противоборствующие реакции и ответные чувства, поверхностные и самые глубинные — на события прошлого и настоящего, на других и на меня. — Он отвел руку. — Я ценю эту возможность и периодически ею пользуюсь. Но за все надо платить.
На этот раз мою картину мира прояснило не воспоминание, но понимание. Морган сам выбрал для себя одиночество. Наверное, Гвидо был единственным его другом — ведь совершенно чуждый разум каресианина не представлял для Джейсона никакой угрозы и не мог навязаться ему, а его эмоции всегда были безопасно, отстраненными.
