Поднатужилась еще немножко. Ага, вроде бы путы чуток ослабли. Верно, плел тот, кому никогда прежде не доводилось иметь дела с мамонтами.
Ну ка, поднажмем.
Тросы затрещали.
Фрося почувствовала, что еще пару усилий, и она будет свободна.
Но тут ее маневры были замечены. К ней подскочил один из злых людей и изо всех сил ударил тяжелой палкой.
Ушибленную ногу обожгла боль. А вслед за ней накатила горячая и темная волна ярости.
Да как он смеет ее обижать?!
— Что, тварюга, больно? — противно осклабился злой человек. — Тогда лежи и не рыпайся. Все поняла?
Он снова замахнулся на Фросю своей дубинкой.
— Оставь ее, Федот, — послышался знакомый голос.
Рядом с первым встал второй человек.
— Ну, что, ваше высочество, — с издевкой обратился он к связанному животному, — узнала?
Еще бы не узнать. Подлый предатель!
Презрительно фыркнула и попробовала отвернуться.
— Узнала! — удовлетворенно кивнул Головатый. — Умная.
Сплюнул.
— А что же ты, если такая умная, из заповедника сбежала? Разве ж тебе не было говорено, что путешествовать в одиночку, даже таким большим девочкам, как ты, опасно?
Лишь жалобно вздохнула в ответ. Говорили, и не раз.
— Вот видишь. Теперь пеняй на себя.
— Да что вы с ней, как с человеком-то, гуторите, Василь Василич? — удивился Федот. — Она же тварь бессловесная.
Бывший замдиректора презрительно посмотрел на своего подручного. С кем работать приходится.
— Уж поумнее тебя, орел, будет. Видишь, голова какая огромная. Значит, и мозгов в ней больше, чем в твоей курьей башке.
— За петуха ответите, Василич, — набычился шкафообразный Федот и пару раз демонстративно подбросил в руках свою дубинку.
— Кончайте базар! — встрял между ними третий мужчина. — Не хватало еще всю операцию угробить. Три месяца работы насмарку. И так выше крыши подфартило с этой блудной слонихой.
— Мамонтихой, — поправил Головатый.
— Един хрен! Ты лучше давай связывайся с заказчиком. Пусть быстрее высылают вертолет или что там у них. Надо сматываться. Не ровен час очкарики тревогу подымут. Небось уже ищут пропажу.
Василий Васильевич достал из кармана спутниковый телефон и, отойдя в сторонку, начал с кем-то общаться на неведомом чирикающем языке.
Федот покрутил пальцем у виска и снова подошел к связанной мамонтихе. Негромко ругаясь, стал проверять крепость сетки. По мере обследования стальных пут ругательства становились все громче и ядренее.
— Ни фига себе! Сохатый, ты глянь, что эта стерва с сеткой сделала. Теперь хрен транспортировку выдержит.
