Орланда тревожно озиралась по сторонам. Лес был самым обычным. И деревья здесь росли тоже самые обычные. И цветы. Но уж если черт решил избрать его местом своего обитания, то дело, наверное, все же нечисто.
Внезапно откуда-то донеслась песня. Пели как-то не по-человечески, с блеянием и подвыванием.
— Это он! — взвизгнула послушница, выставив вперед крест.
Орландина прислушалась. Пели по-куявски, а может, по-артанийски — и тот и другой языки наемница понимала с пятого на десятое.
Эх да на кровати да мужик,
Эх, с Дариною лежит.
Эх, а не мил мне Мирох,
Не купил мне серег,
Зато мил мне Яган,
Купил красный сарафан,
Разложил меня на лавке
Да яво примерить не дал!
— Что он поет? — дернула сестра Орландину за рукав куртки. — Ты понимаешь?
— Похабщину, — коротко ответила наемница.
Песня резко оборвалась. Затем началась другая — на смеси греческого и латыни.
Содержание ее было ясным и недвусмысленным, и щеки у послушницы заалели. Да и Орландина тоже почувствовала, что готова покраснеть.
Место обитания нечистой силы они обнаружили неожиданно.
Вроде перед глазами были густые деревья с подлеском, а вот теперь полянка с родником и наспех сложенной хижиной.
Хижина как хижина.
Ни черепов на кольях, ни серного дыма, ни пляшущих ведьм… Возможно, дьявол, поселившийся тут, был дьяволом миролюбивым, ценившим покой и не склонным творить зло? Может, даже, это какой-нибудь адский беженец, коему надоело служить князю Тьмы?
Сестры осторожно заглянули в хижину. Но там не было ничего, кроме пустой амфоры и подстилки из свежей травы, видимо предназначенной для того, чтобы творить на ней непотребства с зазевавшимися крестьянками.
— Невежливо вот так, без спросу, в чужой дом заглядывать-то, — послышалось у них за спиной.
Обернувшаяся Орландина увидела стоявшего между двух старых пиний толстого волосатого субъекта с рогами.
Видимо, это и был искомый дьявол.
Под пронзительным взглядом его желтых глаз рука Ласки сама собой потянулась к мечу.
Несколько секунд воительница и «бес» внимательно разглядывали друг друга.
Рыжие вихры, торчащие во все стороны, россыпь конопушек, щербатый ухмыляющийся рот. Приплюснутый нос, вполне человеческий, так что «удар в пятак» как способ расправы отпадал. Хотя если по людскому носу вмазать, тоже мало не покажется.
Словно прочтя ее мысли, создание укоризненно покачало головой.
«Ну и рожа!» — подумала Орландина.
— Какая уж есть, — изрекла «рожа» в ответ.
«Мысли читает!» — испугалась воительница.
