Впрочем, все придворные судачили обо всем, что происходило (или возможно происходило, или кому-то казалось, что происходило) между принцем Орталисом и служанкой. Назывались имена двух или трех девушек, в зависимости от того, кто рассказывал историю, а иногда от того, кто ее слушал. Ланиус еще не сообщил эти замечательные новости Грасу. Его тестю и без того хватало забот.
Вздохнув в очередной раз о том, какой тяжкий груз свалился ему на плечи, Ланиус облачился в свои самые роскошные одежды. Солнечный свет, льющийся сквозь открытое окно, заставил сверкать драгоценные камни и золотые нити, покрывавшие алый шелк.
Сосия не скрывала своего восхищения:
– Ты выглядишь великолепно!
– Если б я еще и чувствовал себя столь же великолепно, – Ланиус взял с бархатной подушки тяжелую корону и водрузил ее на голову. – И сегодня вечером у меня будет болеть шея из-за этой ужасной штуковины.
– Ты бы предпочел не надевать ее? – резко спросила жена.
– Именно так, – признался Ланиус с печальной усмешкой.
До сих пор его раздражало то обстоятельство, что он был королем только номинально, а не фактически. Однако теперь, с отъездом Граса, все, что говорил Ланиус, обретало вес и значимость, и груз ответственности оказался гораздо тяжелее, чем он предполагал.
Он продолжал:
– И я должен стараться, чтобы ментеше не заметил, что меня что-то беспокоит. Это, наверное, будет... интересно само по себе.
Но, сидя на алмазном троне и окидывая взглядом длинный тронный зал, он успокоился. Он – настоящий король. Фарух-заде – всего лишь посол. Что бы ни случилось, он скоро уедет обратно на юг. Ланиус рассмеялся своим мыслям: «Не важно, какую неразбериху я устрою из этой встречи. Грас – вот кто будет расплачиваться».
Придворные с удивлением уставились на него. Но тут стражники по бокам трона замерли в ответ на команду начальника караула, и Ланиус придал лицу серьезное выражение. Посол принца Улаша показался в дверях и двинулся вперед по проходу, который образовали расступившиеся придворные. Он шагал с надменным видом победителя, и его величавые движения выглядели бы еще более впечатляющими, если бы не чересчур кривые ноги. Это был смуглый мужчина с крючковатым носом, черными усами и блестящими узкими черными глазами; его лицо в профиль напоминало лезвие топора. Одет он был в меховую шапку, меховую куртку и кожаные штаны, оранжево-желтый шелковый плащ струился за ним.
За ним следовало еще трое ментеше, но Ланиус почти не видел их. Фарух-заде был главным. «И он, разумеется, знает об этом», – подумал король.
