Моим первым источником информации должна стать сумочка Синди, обнаруженная мной в ящике прикроватной тумбочки. Чувствуя себя персонажем детективного романа, я при первой же возможности тщательно обследовала ее. Содержимое этой сумочки позволило бы Синди открыть небольшую аптеку или парфюмерную лавочку — здесь находились макияж, духи, туалетные принадлежности, кремы для лица, несколько щеток для волос и даже небольшой фен на батарейках.
В боковом кармашке сумочки я нашла водительские права, две пятидолларовые банкноты и немного мелочи разного достоинства. В водительских правах было записано мое полное имя — Синди Луиза Мэри Браун и возраст — двадцать один год. Двадцать один! Значит, Мефисто немного ошибся в своих расчетах, и благодаря его легкомыслию я получила еще четыре года жизни.
Я увидела в сумочке также небольшую упаковку тампонов и три нетронутых кондома. Наличие последних предметов вызвало у меня легкую улыбку — оно означало, что я принадлежу к категории сексуально активных женщин. Потом меня осенило, что у Синди, вероятно, был приятель. Вдруг по выходе из больницы меня встретит какой-нибудь «мясной рулет» и предъявит свои права? Удастся ли мне убедить его, что я Синди? И как это будет — заниматься сексом с незнакомцем? «Нет, — подумала я, — скоро он поймет, что остался не у дел. Если мне и суждено вступить с кем-нибудь в интимные отношения, то я сделаю это по своему выбору». На этот раз я не собиралась заниматься любовью в фургоне, как с Барри Томпсоном.
На самом дне сумочки лежали коробок спичек из ресторана «У Марта» и ламинированная пластиковая карта калорий — их я выбросила в корзину для бумаг.
Наконец поднявшись с постели и начав ходить, я провела массу времени в ванной, изучая свое новое тело. Я пришла к выводу, что могу не волноваться из-за лишних калорий. Я была высокой и стройной и длинноногой. На моем плоском животе было бы впору раскатывать тесто. Повернувшись к зеркалу в профиль, я любовалась своим дерзко вздернутым задом, что весьма приятно контрастировало с моим прежним рыхлым телом и обвисшей грудью. Теперь соски на моих крепких грудях торчали торчком и отвердевали при малейшем прикосновении к ним.
Привыкание к моему новому телу было сопряжено с непредвиденными и забавными проблемами. Я не привыкла быть такой высокой — мой центр тяжести прежде был расположен иначе. Начав ходить, я не могла правильно определить расстояние между предметами и то и дело натыкалась на мебель. Мой голос, вернее, мой выговор, тоже изменился, и мне следовало привыкнуть к этому. Слыша непривычное звучание своей речи — интеллигентное, гнусавое растягивание звуков, я всякий раз вздрагивала. Внезапно я осознала, что мне трудно произносить знакомые слова, явно не входившие в лексикон Синди. Нельзя же рассчитывать, что меня кто-нибудь примет всерьез, если я буду говорить таким образом? Неужели моя личность окажется в этом прекрасном новом теле, как в ловушке, и я не смогу общаться с людьми в своей обычной манере? Я догадалась, что образование Синди оставляло желать лучшего.
