— Проблемы не только у меня, Хариэт. Это вы не отличаете фантазий от действительности. Как заставить вас поверить мне?
— Поверить, что вы дьявол? — Я рассмеялась. — Очень убедительно! Неужели вы полагаете, что меня впечатлили ваши салонные фокусы?
Мефисто пристально посмотрел на меня, и я почувствовала какое-то странное жжение в желудке, не имевшее никакого отношения к выпитому виски. Мое бедное тело, введенное в заблуждение, подавало сигналы бедствия: в нем происходили какие-то химические процессы, порождавшие желание. Мефисто подвинулся ближе ко мне, продолжая гипнотизировать меня взглядом, потом сделал мгновенное змеиное движение рукой и провел ею по моей ноге.
— Вы ведь находите меня привлекательным? Не так ли?
— Нет!
Я вскочила на ноги и, дрожа, отпрянула от него. Могла ли я даже в мыслях допустить такое? Женщина моего возраста! Это же гнусно!
И все-таки это было правдой. Я чувствовала странное возбуждение — сочетание желания и отвращения. Стоя спиной к окну, я попыталась объективно оценить случившееся. Нечесаный, неопрятный молодой человек, смуглый и по-своему красивый, внешне смахивающий на цыгана, короче говоря, авантюрист. У него неординарное, своеобразное лицо смутьяна, бунтовщика. Жесткий очерк рта намекал на то, что наслаждения ему неведомы, и все же его губы искушали желание. В нем причудливо сочетались цинизм и холодность. Этот человек явно не знал, что такое чувства или угрызения совести. Он опасен, ему нельзя доверять.
— Я хочу вас, Хариэт, — сказал Мефисто.
— О чем это вы? — растерялась я. — Мне впору быть вашей…
Он со смехом перебил меня:
— Я говорю о желании совсем другого рода. А то, о чем вы подумали, подождет до лучших времен.
— Но вы сказали…
Лицо мое заливал горячий румянец. Ведь только дура могла вообразить, будто его привлекает такая безобразная старая женщина, как я!
— Мне нужно не ваше тело, Хариэт. — Глаза его насмешливо блеснули. — Мне нужна ваша душа. И я хочу, чтобы вы отдали ее мне добровольно. Вот почему я намерен доказать вам, что говорю правду. Идите сюда.
Что он собирался сделать? Я издала слабый стон протеста, но тут же почувствовала, что воля моя слабеет. Я была в его власти. Меня больше не волновало, что со мной произойдет. Никого это никогда не волновало и в прошлом. Так почему же должно волновать меня? Я пересекла комнату и остановилась напротив Мефисто.
— Сядьте, — приказал он. — Я вам кое-что покажу.
«Воскресенье, 14 декабря.
Не могу поверить, что это случилось со мной. Я записываю все, желая доказать себе, что не схожу с ума. Возможно, через несколько дней или через несколько лет я вспомню об этом и посмеюсь над собственной глупостью — над заблуждениями отчаявшейся старой женщины. Однако сейчас, в эту самую минуту, я убеждена: случившееся реально. Да. Это поворотный момент, которого я ждала всю жизнь.
