Люси, сидя на плюшевой банкетке, слушала словоизлияния Фрэнка Лазаруса, объяснявшего ей смысл одной из своих картин. Причем, девушке он уделял внимания ничуть не больше, чем полотну.
– Продолжайте, Фрэнк, – сказал ему Калверт. – Не обращайте на меня внимания.
– Да вы ничего и не поймете из того, что я говорю, – он глянул на Гарри своими совиными глазами.
Картина называлась «Минотавр в межсезонье» и изображала нечто похожее на желчный пузырь на деревянном частоколе. Не обращая внимания на склонившегося над своей мазней Лазаруса, Калверт тихо шепнул Люси:
– Ваш отец вернулся?
Она отрицательно покачала головой.
– Я продолжаю, – сказал Лазарус. – Если вы, как и я, видите на картине отсутствие воздуха, то это уже не импрессионизм, а чистейшей воды метафизика. Да вы не слушаете меня!
– Я слушаю, Фрэнк, – мягко произнесла Люси.
– В сущности, душевное зрение присуще каждому настоящему художнику. Оно строго индивидуально…
– Вы незвонили в госпиталь? – спросил Калверт у Люси.
– Звонила, но в палате Гастингса нет телефона. Медицинская сестра обещала передать ему о моем звонке.
– Вы опять не слушаете, – капризно произнес Лазарус.
– Извините. Мы действительно отвлеклись немного, – ответил Калверт и добавил шепотом: – Люси, отцу никто не звонил вчера вечером или сегодня утром?
– Не знаю, – она снова покачала головой. – Во всяком случае, сегодня не звонили.
Калверт положил свою ладонь на руку девушки, и она ответила ему быстрым, нервным пожатием.
– Художник – тонкий, чувствительный инструмент, – продолжал Лазарус. – Посредством этого инструмента природа выражает себя. Ощутите это, и вам не нужны будут никакие объяснения.
– Извините. Но мы опять не слушаем вас, – сказал Калверт.
– Я и сам вижу, – уныло произнес Лазарус.
Покинув галерею, Калверт в раздумье застыл на тротуаре в потоке пешеходов. Где сейчас искать жену? Нельзя обойти все отели, обзвонить всех друзей, старых и новых, посетить все бары…
Бесцельно, как неуправляемый корабль, он двинулся вперед, увлекаемый толпой. Может, позвонить в ее парикмахерский салон? Но он даже не знает его названия. Или поискать Грейс в том баре на Мэдисон-авеню, куда она нередко заходила на чашку кофе. Вдруг его осенило – Бенни Фэрис! Вот кто должен знать местонахождение Грейс.
Калверт вошел в телефонную будку и стал листать справочник. Но вскоре понял всю бесперспективность этого занятия. Какой смысл в поисках, если он даже не знает полного имени этого Бенни? В Манхэттенском телефонном справочнике не помещают уменьшительные имена.
