– Да, – отрывисто сказал Леонетти. – Однажды я пошел в какой-то захудалый клуб, желая увидеть, как его изобьют и унизят. А когда я увидел сына… напряженного, полуголого, мне захотелось его защитить. Вот такие противоречивые чувства боролись во мне. Испугавшись неизвестно чего, я ушел. Вернее, убежал в панике… А он победил. Он редко проигрывает.
– Я, пожалуй, выпил бы чего-нибудь, – сказал Калверт.
– Мои причитания утомили вас?
Леонетти исчез на пару минут и вернулся с двумя бокалами мартини.
– Как же он дошел до такой жизни?
– Трудно сказать, – Леонетти пожал плечами. – Но, возможно, я сам способствовал этому.
Они отсалютовали друг другу бокалами и выпили.
– А теперь, – на лице Леонетти появилась улыбка, – мы подошли к цели вашего визита.
– Вы по-прежнему готовы заплатить мне за расписку сорок пять тысяч?
– Готов был несколько часов назад.
– А что изменилось? – Калверт едва не раздавил свой стакан в руке.
– Я хотел купить, но вы не согласились продать.
Росс со скорбным видом улыбнулся. Калверту вдруг захотелось вскочить и заехать ему по лицу. Усилием воли удержав себя на месте, он хрипло произнес:
– Договаривайте, мистер Леонетти…
– Вы, кажется, нервничаете, – тот сделал удивленное лицо. – С чего бы это?
– Договаривайте, – повторил Калверт.
– Раньше вы не хотели продавать расписку за сорок пять тысяч. А теперь вы пришли сами и, кажется, согласны. Да только мне уже сдается, что сумма чрезмерно высока. Вам понятен ход моих мыслей?
Калверт допил мартини и поставил стакан на стол.
– Продолжайте, – сказал он. – Развивайте свою мысль.
– Я закончу ее. Теперь моя цена – тридцать тысяч.
– Ничего себе скачок! – заметил Калверт.
– Ладно, – развел руками Леонетти, – тридцать пять и… только ради вас.
– Не надо. Я передумал, – Калверт встал.
Встал и Леонетти. Голос его звучал негромко, но весьма проникновенно:
– Я не стану вас задерживать, Калверт, но… Тридцать тысяч – и по рукам.
– Спокойной ночи, – Калверт вышел в холл.
Он слышал, как Леонетти, тяжело пыхтя, идет следом за ним. У двери он схватил Калверта за рукав.
– Послушайте, – неуверенно сказал он, – если вы хотите сорок пять тысяч…
– Я вообще передумал продавать расписку, – прервал его Калверт.
– Вы ненормальный! – взвизгнул Леонетти.
– Спокойной ночи, – Калверт с силой вырвался.
– Вы что, псих? Чокнутый? Пятьдесят тысяч! Вы слышите, пятьдесят тысяч!
– Спокойной ночи!
Калверт уже спускался по лестнице, а Леонетти не отставал от него. Казалось, он был готов продолжить торг. Но в вестибюле отстал. Широко открытыми глазами он проводил странного гостя. Его нижняя губа отвисла. Росс ничего не мог понять.
