– Мне известно, что у него есть дочь, – холодно сказал Радниц. – Разумеется, я учел такую возможность. Но нужно убедиться, что марки у Ларримора. Если они у него и если Эллиот потерпит неудачу, тогда мы сможем использовать дочь.
– Да, – согласился Кендрик, – но я надеюсь, Эллиот справится, у него есть стимул.
– Очень хорошо. Держите меня в курсе. – Радниц жестом дал понять, что Кендрик свободен. – Спасибо за визит, – и он протянул руку за лежащими на столе документами.
Когда Кендрик ушел, Радниц отложил документы и трижды хлопнул в ладоши.
Через минуту на террасе появился его секретарь и личный ассистент. Он был высок и худ, с лысеющей головой, глубоко посаженными глазами и узкогубым жестким ртом. Его звали Густав Хольц. Радниц ценил его как незаменимого помощника. Математический гений, человек, лишенный совести, владеющий восемью языками и обладающий тонким познанием политических секретов, Хольц хорошо служил Радницу.
– Дон Эллиот, – произнес Радниц, не оборачиваясь. – Бывшая кинозвезда. Заведите на него досье. Следите за ним. Я хочу, чтобы меня информировали о его передвижениях – докладывать ежедневно. Позаботьтесь, чтобы он не заметил слежки. Займитесь этим немедленно.
– Да, мистер Радниц, – отозвался Хольц. Зная, что приказ будет выполнен в точности, Радниц снова взялся за документы и выбросил Эллиота из головы.
***
Возвращаясь в бунгало, Эллиот напряженно размышлял. Заручившись помощью Бина, Синди и Джо он стал относиться с энтузиазмом к идее завладеть марками. Он видел здесь не только волнующее приключение в решении всех финансовых затруднений, но и вызов в лучших традициях кинематографической интриги. После предупреждения Кендрика он понимал, что о прямом подходе к Ларримору не может быть и речи. Он не видел Ларримора более трех месяцев. Он никогда не бывал в его доме. Он мог случайно столкнуться с ним на поле для гольфа. Ему приходилось обходить гольф-клуб стороной. Слишком многие из кредиторов Эллиота состояли его членами и, кроме того, он давно не платил взносов. Задача предстояла нелегкая, и он искал другое решение. Потом он вспомнил о дочери Ларримора. Можно попробовать действовать через нее, подумал он, да, пожалуй, это будет верным ходом.
Все еще погруженный в мысли, он затормозил перед бунгало. Он застал дома Бина. Джо и Синди только что отправились на «ягуаре» в набег на магазин самообслуживания.
После того, как Эллиот объяснил возможность похитить марки, отношение Бина к нему стало менее враждебным. Ему пришлась по душе идея получить пятьдесят тысяч долларов за кражу нескольких почтовых марок. Несмотря на полученный от Эллиота пинок, этот красивый актер-кинозвезда произвел на Бина сильное впечатление. Он инстинктивно чувствовал, что если кому и под силу придумать способ похищения, то только Эллиоту.
