Рядом с дверью он увидел четыре чемодана и коробку для шляп, на которой лежало брошенное манто из норки.
Гарри закрыл за собой дверь. Этот багаж трудно будет тащить, но слишком глупо не взять с собой все, что у них есть из одежды. Неизвестно, когда у них будут деньги, чтобы купить себе другую одежду.
— Ты готова. Клер? — спросил он, входя в салон. — Все в порядке. Муни…
Он замолк на полуслове, увидев совершенно пьяную Клер, лежащую в кресле.
Она подняла на Гарри невыразительный взгляд. Глаза у нее щурились как у близорукой женщины, отказывающейся носить очки. Она была растрепана, шелковое розовое платье было порвано. Один чулок отстегнулся и собрался гармошкой на лодыжке.
Гарри показалось, что перед ним какая-то незнакомка. Образ прошлого внезапно возник у него перед глазами, как на экране телевизора. Он увидел сумрачный вход и мегеру, занятую вытряхиванием ковра перед соседним домиком.
Он снова почувствовал запах грязи и вина, услышал хриплый голос, предлагающий ему удовольствие за один фунт.
Под бледной кожей мышцы лица у Клер дрожали, как вода под дуновением ветра.
— Я себе обожгла руку, — сказала она.
Он посмотрел на правую руку Клер, покрытую желтоватыми пятнами. Сигарета догорала у нее между пальцами и обжигала их, но Клер просто этого не замечала. Внезапно резким жестом она бросила окурок на ковер. Гарри увидел многочисленные дыры в тех местах, куда она бросала горящие окурки.
— Но, Клер, что случилось? Возьми себя в руки, нам нужно уезжать. Почему ты напилась?
— Ты мне должен сделать ребенка, — сказала она, грустно и пьяно глядя на него. — Я все продумала. Они меня не тронут, если ты мне сделаешь ребенка.
— Но, Клер, о чем ты говоришь? Возьми себя в руки, нам нужно уезжать!
— Ты не понимаешь? Ты понял, что я тебе сказала, — сказала она, стараясь твердо смотреть на него и дыша ему в нос винным перегаром. — Я где-то читала, что беременных женщин не трогают. Ты мне должен сделать ребенка.
Если ты не хочешь, я найду кого-нибудь другого.
Он схватил ее за плечи, поднял и потряс.
— Достаточно. Ты не понимаешь, что ты говоришь.
Она вдруг оттолкнулась с непонятно откуда взявшейся силой.
— Это ты не знаешь! — закричала она. — Ты немедленно должен мне сделать ребенка. Это единственное средство выбраться, Гарри.
Вцепившись в него, она начала рыдать.
— Я так боюсь, — стонала она, — ты мне должен сделать ребенка. Беременных женщин не вешают.
