— Не надо, милая, — сказал он ей. — Все кончено. Садись. У тебя усталый вид.
Он сел в кресло, а она уселась ему на колени. Положив голову ему на плечо, она вдруг сказала:
— Я была уверена, что ты меня забудешь. Я не поверила своим глазам, когда увидела тебя, выходящим из машины.
Он взял ее за руки.
— Ты меня не забыла? Почему я должен был тебя забыть?
— О чем бы я еще думала, — сказала она, пожимая плечами. — У тебя совсем другое. У тебя много дел, столько знакомых людей.
— И тем не менее, я не забыл, — спокойно сказал Гарри. — Я считал дни. В моей комнате есть календарь, где я отмечал каждый день до твоего выхода.
Она поднялась и посмотрела ему в лицо.
— Ты все такой же, Гарри, совсем не изменился. Милый, не похожий на других. Я так боялась, что ты можешь измениться.
Он не мог не констатировать, что она изменилась. В ее взгляде появилась жесткость и неспокойность. Она казалась не такой молодой и хорошенькой: две жесткие складки с каждой стороны рта придавали ей горькое и циничное выражение.
— Ты можешь это сказать, — произнесла она. — Я знаю, что я изменилась. Ты бы тоже изменился, если бы тебя заперли как дикое животное на девять месяцев в клетку.
— Все устроится, милая, — сказал он, беря ее лицо в руки. — Попытайся забыть.
Он прижал ее к себе, надеясь пробудить в ней желание, но она оттолкнула его, поднялась и вернулась к окну.
— Не нужно, Гарри. Будь терпелив. Я совсем холодна и нужно, чтобы ты был терпелив.
Ему нужно было несколько секунд, чтобы подавить свое разочарование.
— Извини, милая. Ты права. Всему свое время.
Она повернулась к нему.
— Я не знаю, что бы со мной стало, если бы я не думала о тебе. Позднее, Гарри, я тебе обещаю, но дай мне вовремя прийти в себя.
— Конечно. Пошли ко мне. Я тебя угощу кофе. Моя комната больше и вид у нее лучше. Если она тебе понравится, ты можешь занять ее вместо этой.
Она взяла Гарри под руку и на мгновение оказалась прежней Клер. Они пошли в его комнату и, пока он готовил кофе, она осмотрела ее.
— Кто это? — спросила она. — У него приятное лицо.
Она остановилась перед фотографией в рамке.
— Это Рон, Рон Фишер, — сказал Гарри, наливая кофе. — Он…
Ее лицо нахмурилось. Через некоторое время она спросила:
— Как его здоровье?
— Он все еще в госпитале.
— В госпитале? — она посмотрела на Гарри, затем отвернулась. — Еще не выздоровел?
— Он не выздоровеет никогда. Садись и выпей кофе. Сахар?
Она уселась и взяла чашку с непроницаемым видом и бледным лицом.
