Из сведений, сообщенных мне Кристиной, я знал, что Бредли почти никогда не приходит в клуб «Азур» раньше десяти часов. Он вел преимущественно ночной образ жизни. Переходя через Шеппард-маркет, я решил, что если сейчас же наведаюсь к нему, то имею шанс застать его дома. Хэй-Нью был в нескольких шагах от Беркли-сквер, и я добрался туда в течение нескольких минут. Апартаменты мистера Беркли находились над гаражом, и через кружевные занавески легкомысленно розового цвета открывался прекрасный круговой обзор. Я предпочел бы, конечно, проникнуть к нему как раз через окно, но сделать это было невозможно. Ничего не оставалось делать, как дернуть шнур звонка. Через несколько минут послышались шаги, и дверь отворилась. Меньше всего я ожидал увидеть здесь Френки, а он, в свою очередь, – меня.
– Ну что, рыночный подонок, – осведомился я, – не ждал?
Его глаза от изумления едва не вылезли из орбит. Он уже открыл было рот, чтобы позвать на помощь, но сильный удар в подбородок заткнул его пасть. Когда Френки начал падать, я подхватил его и осторожно уложил на пол. Перешагнув через тело, я запер дверь и прислушался.
Прямо передо мной находилась лестница, ведущая в квартиру. У основания лестницы стояла ваза с орхидеями. Я неприязненно посмотрел на цветы. По всей длине лестницы лежала зеленая ковровая дорожка, прекрасно скрадывающая звук шагов. Стены были выкрашены в абрикосовый цвет.
– Френки, кто там? – спросил сверху чей-то голос. Голос принадлежал женщине и был очень хорошо знаком мне. Я весь напрягся, услышав его. Хотя я много раз слышал его раньше, мне было трудно поверить, что это голос Нетты. Я стал быстро подниматься по лестнице и через несколько шагов увидел ноги в шелковых чулках и подол синего платья. Потом послышался приглушенный вскрик.
Женщина исчезла в мгновение ока. Я услышал ее быстро удаляющиеся шаги. В это время одна из трех выходивших на площадку дверей распахнулась, и на пороге появился Джек Бредли, собственной персоной. На нем был зеленый халат, отделанный белым атласом, и белая рубашка. Взгляд его буквально источал злобу, а в руке был зажат револьвер тридцать восьмого калибра. Это несколько поубавило мой пыл.
– Вы мне за это дорого заплатите! – прошипел он. – Как вы смели появиться здесь?
Я, конечно, слушал его, но следил и за другими звуками в доме. Где-то рядом хлопнула дверь.
