Террелл поднялся со стула.
– Должен просить вас показать место, где вы оставили «бьюик»… немедленно.
– Невероятная история, – сказал Мейски. – Правда, я не совсем уловил, в чем тут суть. – Он обратился к Терреллу: – Инспектор, почему вы решили, что машину спрятали?
Террелл пробурчал что-то и шагнул к двери. Этот худосочный священник успел порядком надоесть ему.
Из спальни вышел Том. Его бледное, осунувшееся лицо насмерть перепугало Шилу. «Этот болван еще может все испортить», – подумала она.
– Я готов, мистер Террелл, – произнес Том.
Шила подбежала к нему и поцеловала в щеку – Том уже забыл, когда удостаивался такой ласки. Потом она, как подобает заботливой жене, поправила ему галстук.
– Не увозите его надолго, мистер Террелл.
– Мы быстренько, миссис Уайтсайд.
Террелл распахнул входную дверь и, пропустив вперед Тома и Беглера, вышел на садовую дорожку.
– Ловко разыграно, моя милая. Я и то не смог бы лучше.
Шила пропустила слова Мейски мимо ушей. Она открыла бар, плеснула себе джина и, не разбавляя, выпила залпом.
– Только бы этот олух не ляпнул лишнего, – проговорила она скорее в ответ на свои мысли, чем на слова Мейски, и, хлопнув дверью, уединилась в спальне.
– Вон туда. По этой тропе… там я оставил «бьюик», – сказал Том, когда они доехали до тропы, ведущей на поляну.
Лепски прижался к обочине. Он, Джейкоби и Беглер высыпали из машины, выхватив на ходу оружие. Крадучись пошли по тропе.
С пистолетом в руке вылез из машины Террелл.
– Останьтесь здесь, мистер Уайтсайд. Преступник может оказаться поблизости, а он опасен. – И Террелл отправился следом.
Том вынул из кармана пачку сигарет. Его так трясло, что он с трудом прикурил, однако на душе стало спокойнее.
Едва ли не первое, что сказал Террелл, как только машина тронулась с места: «Я знал вашего отца… прекрасный человек… Он пользовал Кэрри… это моя жена… она тогда сильно захворала. Вам нечего волноваться. Всякое бывает».
Тому вспомнился отец. «Видно, он был особенным человеком, – подумал Том, – а мне это и в голову не приходило. Вот когда пожилые люди вроде Террелла заводят о нем разговор, тогда он оживает, а ведь он всегда относился ко мне с душой. Только я был глуп как пробка». Он сделал глубокую затяжку. Надо было спятить, чтобы пойти на поводу у Шилы. Он должен был сразу сообщить в полицию про коробку в багажнике. Том беспокойно заерзал. Теперь поздно. Но он уже решил. К этим деньгам он не притронется. Пусть Шила забирает все и выметается!
