Рыдая, Глория придвинулась поближе ко мне, и я почувствовал ее горячее дыхание на своем лице. Я обнял ее за плечи, начав поглаживать по голове. Я чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в не совсем привычной для меня роли утешителя жены лучшего друга. Мара стояла возле двери, ожидая приказов хозяйки.
Я повернулся к ней.
– Мы поговорим позже. А пока займитесь какими-либо делами.
Не произнеся ни слова, она повернулась и исчезла.
– Это ваша единственная прислуга, не считая пропавшего Сэма? – спросил я Глорию, которая вытирала глаза микроскопическим носовым платком.
– Нет. Есть еще кухарка Амалия Драймонд и садовник Герман Грант. Но он тоже… вместе с Сэмом…
– Я их найду. Позже я переговорю с Марой. Если вам не трудно, расскажите, как умер Джордж.
– Да, собственно, и рассказывать нечего. Я была на работе. Мара услышала, как он закричал нечеловеческим голосом, примчалась к нему в комнату… И нашла таким, каким вы его видели.
– Вы спите в общей спальне или у вас своя комната?
– Своя. Он так хотел. Джордж говорил, что слишком долго был холостяком, поэтому уже не может спать спокойно еще с кем-то в комнате.
– С кем-то? Но ведь вы его жена…
– Видите ли, он был своеобразным человеком. Я мирилась с его странностями. Как вы сами понимаете. Корея во многом изменила Джорджа, оставила неизгладимый след в его душе.
– Да, это действительно так, – кивнул я, вспоминая все, что мы пережили на этой глупейшей войне. – Война на многих повлияла, и далеко не таким уж положительным образом.
– Я его хорошо понимала, а потому не противоречила ни в чем.
– Простите, вы его сильно любили?
На какую-то долю секунды она задумалась, потом ответила:
– Трудно сказать. Джордж был каким-то нелюдимым и относился к тому типу мужчин, которые мне, в общем-то, не очень нравятся.
– И вы все же вышли за него замуж?
– Женщины чувствуют одиночество сильнее, чем мужчины, и поэтому иногда вступают в трудно объяснимые для себя и других браки. Да, наш союз удачным никак не назовешь, но это стало ясно лишь после того, когда мы уже прожили вместе достаточно долго.
– В последнее время он не говорил вам, что ему угрожают?
Она с недоумением посмотрела на меня.
– Он вам говорил о возможном покушении на него? – уточнил я.
– Нет. Как-то, правда, упомянул, что получает письма с угрозами. Упоминал и о телефонных звонках…
– Кто мог быть заинтересован в его смерти?
– Никто.
Я сделал паузу и посмотрел ей прямо в глаза.
– Даже вы, Глория?
Она вздрогнула, ее глаза расширились от удивления. Не возмущения, не оскорбления, а именно – от удивления. Она готова была что-то сказать. Не очень приятное для меня, надо полагать.
