Я приоткрыл глаза.
Белые стены, какой-то человек наклонился… Он не попал в фокус моего зрения, я видел только размытый силуэт. Боль усилилась, и веки мои закрылись. Но я уже вспомнил сейф, Купера, борьбу с привратником, свистки, крики и свой слепой, глупый бег по улице. Моя опрометчивая попытка заполучить легкие деньги закончилась на больничной койке с дежурившим рядом полицейским.
Внезапно кто-то проскрипел над самым ухом:
– Его дела не так уж плохи, так почему я не могу потрясти этого мерзавца как следует?!
Грубый голос копа, который раньше я слышал только в фильмах. Трудно представить, что такое может относиться к тебе.
– А вот этого не надо, сержант. Он счастливо отделался: одним дюймом правее – и вы заполучили бы мертвое тело, – сказал кто-то другой.
– Да ну? Держу пари, он пожалеет, что не умер, когда я им займусь.
Я слегка разомкнул веки и увидел говоривших. Один из них был спокойный и толстый, в белом халате. Другой, высокий, плотный, с лицом типичного копа: маленькие злые глазки и рот, как лезвие бритвы. И тут я вспомнил Роя. Где-то он сейчас? Рой оказался не таким слюнтяем, как я, и нервы у него покрепче моих. Как правильно он сообразил и поднялся вверх по лестнице, в то время как я, сумасшедший, помчался вниз. Удалось ли ему удрать? Если его не заметили выходящим из здания, то с ним все в порядке. Схватили только меня. Я ездил к Куперу от фирмы. Именно я расспрашивал привратника о распорядке дня Купера. Именно меня видели бегущим. Рой тут как бы ни при чем. Потом я вспомнил звук, с которым Рой проломил голову Купера. Это был страшный удар… Я не ожидал от Роя подобного…
Внезапно на меня накатил приступ дурноты: что же стало с Купером? Неужели Рой его убил?
Я почувствовал запах несвежего дыхания и табака, не удержался и открыл глаза. Сержант сидел рядом с больничной койкой. Мы были одни. Я не слышал, как доктор вышел, наверное, мне было, действительно, очень плохо.
Коп улыбнулся, показав желтые от табака зубы.
– О'кей, мерзавец, – сказал он. – Давай-ка приступим!..
Так это началось.
У них было все же смутное подозрение, что эту работу не я один делал. Но им не за что было зацепиться. И они приставали ко мне, стараясь выведать подробности. Они говорили, что Купер умирает и меня вздернут как убийцу. Если кто-то работал со мной в паре, то сейчас самое время признаться. Я отвечал, что был один. В конце концов это им надоело. Мне сообщили: Купер выздоравливает. Казалось, они были очень разочарованы его выздоровлением.
