– Чудесно. – Я ощутил огромное облегчение. – Часа через два уже достаточно стемнеет.
– Я ухожу уточнить детали с моими подчиненными. Советую вам не волноваться.
Следующую пару часов я провел вместе с Берни за игрой в “Веришь – не веришь”. Берни заметил, что существует обычай играть в карты с приговоренными к смертной казни, и, хотя игра не приводила его в восторг, он счел своим долгом попытаться отвлечь меня от мысли о моем ближайшем будущем.
Игрок Берни был не ахти какой, и вскоре я облегчил его карманы на три доллара.
– Тебе, Чет, эта мелочь может уже и не понадобиться, – заканючил он, когда я предложил ему раскошелиться. – Если хочешь, я могу дать тебе расписку.
– Предпочитаю наличные. Ведь может так случиться, что не успею присовокупить эту сумму к своему текущему счету.
– Коль скоро разговор зашел о твоем состоянии. Чет, хочу осведомиться, успел ли ты составить завещание? – съязвил Берни, выкладывая деньги.
Вошел Питере:
– Собрались? Мы готовы, и дело теперь за вами. Я поднялся:
– Не поминай лихом, Берни. Если я не вернусь, то свое имущество завещаю в твою пользу.
– Серьезно? – Лицо Берни просветлело. – И телевизор тоже?
– И телевизор, хищник ты несчастный.
– Нам пора. – Питере оскалил зубы, что у него означало улыбку.
Мы дошли до конца коридора, где нас поджидал Крид.
– Все продумано. Во время прогулки вы ни на секунду не исчезнете из поля зрения моих людей. Держитесь середины тротуара и своего графика движения. Тогда будет полный порядок, – подбодрил он меня.
– Надеюсь. – Я взглянул мимо него через раскрытую дверь на улицу, словно на потусторонний мир. – Всего доброго.
– Даю вам шестьдесят секунд, а потом выхожу следом, – сказал Питере.
Кивнув, я перешагнул через порог и, спустившись по ступеням, оказался на темной безлюдной улице. Нащупав в кармане рукоять пистолета, я почувствовал себя несколько спокойнее.
– Не подстрелите ненароком меня, – бросил я Питерсу, подошедшему к двери.
– Напрасно волнуетесь, я ведь обязан вас опекать, – рассмеялся он.
Он произнес шутку слишком уж самоуверенным тоном, и я опять пожалел, что не придумал более безопасного способа поймать бандита.
– Глядите в оба, – попросил я и, чувствуя себя совершенно нагим от страха, побрел вдоль скупо освещенной улицы, крепко сжимая в ладони пистолет.
Шагов через пятьдесят мое внимание привлек здоровенный детина. Он курил и скользнул по мне небрежным взглядом, а когда мы поравнялись, прошептал:
– Бьюсь об заклад, что поджилки у тебя трясутся. Я прошел мимо, не удостоив его внимания. Путь до гостиницы казался бесконечным. Каждый раз, когда мимо проезжала машина, волосы у меня на голове шевелились, вид случайного прохожего вызывал приступ сердцебиения, даже черная кошка, перебегавшая дорогу, заставила меня подпрыгнуть. Когда я пересек мостовую и поднялся по ступеням гостиницы, пришлось на мгновение задержаться, чтобы вытереть платком лицо от выступившей испарины. Затем я вошел в вестибюль.
