Прислушиваясь к быстрым легким шагам, удалявшимся по коридору, мы оставались неподвижными. Наконец, они замерли вдали. Я поднялся и заметил Берни:
– Кокаинист! Нанюхался так, что зенки выкатились!
– О Господи! – Голос Берни дрожал. – Я же тебе говорил, что может случиться, если мы будем продолжать вести это дело. – Схватив трясущейся рукой стакан с виски, он залпом осушил его.
– Признаться, сначала он и меня напугал. Выходит, мои нервы со временем стали сдавать.
– Мои никогда и не были крепкими, – пожаловался Верни, сползая с кровати. – Какой ужас! Меня никогда еще не держали под прицелом.
Он пересек комнату, схватил чемодан и стал лихорадочно запихивать туда свои вещи.
– Куда это ты собрался? – поинтересовался я.
– А как ты думаешь? – Берни даже не поднял головы. – Надо заранее упаковаться, чтобы быть готовым дать отсюда тягу с утра пораньше. Впрочем, уж если дело зашло так далеко, можно и сегодня.
Побросав в чемодан носки и носовые платки, он бросился в другой конец комнаты за парой ботинок.
– Чего пялишь глаза? Не стой, укладывайся сам.
– Не думаешь ли ты, что какой-то наркоман может отпугнуть меня от такого интересного дела? – гневно спросил я.
– И думать не хочу. – Берни швырнул туфли в чемодан. – Мне все это до лампочки. – Он озирался в поисках остальных вещей. – Ты же слышал, что тебе обещали: “Либо убирайтесь, табо…” Он уже убрал Фармера, эту девицу Никольс и Хессона. До тебя еще не дошло, что он пообещал и нам то же самое? Шутником он мне не показался. Видел, какой у него был взгляд? Боже, я весь покрылся гусиной кожей размером с горошину. Если ты хочешь оставаться и разыгрывать из себя сильную личность – я тебе не пара. Я женат, и у меня есть определенные обязанности. Я должен заботиться о жене и о собаке тоже. Я всегда все понимал с полуслова, а это был даже не намек.
Долив виски к себе в стакан, я сделал глоток:
– Мне всегда казалось, что тебе нравится работать со мной.
Берни захлопнул крышку чемодана:
– А какое отношение это имеет к происходящему?
– Если ты сейчас удерешь, со мной тебе больше не работать, и могу побиться об заклад на всю твою гусиную кожу, что в “Крайм фэктс” тебя больше держать не станут. Не забудь о себе напомнить, когда станешь просить на хлеб.
Берни заметно побледнел.
– Ты имеешь в виду, что Файетт меня уволит? Не хочет ли уж он, чтобы меня убили?
– Пока ему дают хорошие репортажи, он на все смотрит сквозь пальцы. Но если ты сейчас слиняешь, тебя внесут в черный список. За такие дела Файетт спуску не дает.
