– Вас интересует мисс Бенсон?
– Именно. Я расследую ее дело по заданию “Крайм фэктс”. И как долго она здесь прожила?
– Вы что же, хотите сказать, что это дело снова открыли?
– Оно никогда и не закрывалось. Как долго, я вас спрашиваю, она здесь прожила?
Пододвинув к себе большую, добротно переплетенную в кожу книгу, Ларсон принялся листать ее страницы. После небольшой паузы он произнес:
– Записалась она девятого августа, а пропала – семнадцатого.
– Она оплатила счет за номер, прежде чем исчезла?
– Нет. За ней остался долг в тридцать монет. Полагаю, что эти денежки плакали.
– Как распорядились ее вещами?
– Их конфисковала полиция. Да там и было-то кот наплакал: дамская сумка и чемоданчик.
– Посетители у нее бывали?
– Нет, на ее имя не поступало даже почты.
– Может быть, ей звонили по телефону?
И на этот вопрос Ларсон отрицательно покачал головой:
– Правда, спустя три дня после исчезновения мисс Бенсон ее разыскивала какая-то девушка. Но пока она жила у нас, ею никто не интересовался.
– Что за девушка?
– Не знаю. Она пришла и спросила: не появилась ли мисс Бенсон. Когда я ответил, что нет, она оставила телефон и просила позвонить, если мисс Бенсон вернется.
– Вы сообщили об этом полиции?
– О девушке? А зачем? Достаточно того, что их кованые каблуки прежде всего затопали именно здесь. Ничто так не отпугивает посетителей, как это стадо в мундирах. Дела в гостинице идут не так уж прекрасно, чтобы мы могли позволить себе разбазаривать клиентуру.
– А вы случайно не помните, как звали эту посетительницу? Ларсон раскрыл на последней странице книгу регистрации посетителей, отцепил прикрепленную там визитную карточку и протянул ее мне. На карточке значилось:
ДЖОАН НИКОЛЬС
КВАРТИРА “Б”
ЛИНКОЛЬН-АВЕНЮ 76, УЭЛДЕН, У-75600.
Поблагодарив, я спрятал карточку в бумажник.
– Хессон где-нибудь поблизости? Мне надо перекинуться с ним парой слов.
– Он живет не здесь. У него комната на Бэй-стрит.
– Вы помните номер?
– Двадцать семь, а в чем дело?
– Да никакого особого дела. Просто я по крупицам подбираю информацию, как сорока таскает все, что блестит. Сорока, знаете ли, напугала мою маму перед тем, как я появился на свет божий. Пожалуй, мне пора закругляться. Утром увидимся.
Оставив его в полном недоумении, я поднялся к себе в номер. С полчаса я тщетно пытался заснуть. Внезапно дверь номера распахнулась, и вспыхнул свет. Прищурясь, я сел на постели и тут узнал стоявшего в дверном проеме Берни.
– Ради всех святых, дашь ли ты мне спокойно поспать? – прорычал я.
