— И все же тебе лучше избавиться от него, Милли. Его легко можно проследить.
— Ты не хотел бы купить его, Мартин? Скажем за полсотни. Корридон засмеялся.
— Может быть, оно стоит не больше пятерки. Нет, спасибо, Милли, это не по моей части. Я бы не знал, куда его сунуть. Если оно подлинное, слишком опасно его иметь. Если это подделка, оно ничего не стоит.
Милли разочарованно вздохнула и сунула кольцо обратно в сумку, — Ну, хорошо, я что-нибудь с ним сделаю. Может Зани мне даст за него что-нибудь?
— Не надейся. Он не возьмет его.
— Я не знала, что это нефрит, и не думала, что нефрит может быть белым. Я думала, что он желтый.
— Ты думала об янтаре, — терпеливо сказал Мартин.
— Да? — Она удивленно посмотрела на него. — Возможно, откуда ты знаешь все эти вещи. Как только я его нашла, то поняла, что только ты сможешь мне сказать, что это такое.
— Если бы ты иногда посещала Британский музей, ты бы тоже знала это, — улыбнулся Корридон.
— О, я бы умерла там от скуки. — Она взяла зонтик. — Впрочем, своди меня туда. Ну, я пошла. Спасибо за подарок для Сюзи. Я куплю ей Микки Мауса.
— Хорошая идея, — сказал Корридон и смял окурок сигареты. — И не забудь избавиться от кольца. Отдай его первому попавшемуся копу и скажи, что ты нашла его на улице.
Милли захихикала.
— Думаю, так и надо сделать. Представляю себе его лицо, когда я дам ему кольцо. Пока, Мартин.
Позже Корридон покинул «Аметист» к явному облегчению Зани, так как он не попросил у него денег. Мысль об этом никогда не приходила Корридону в голову. Он направился в свою квартиру на Гроссвепармелос.
По дороге он заметил Милли, стоящую на углу Пикадилли и Олбермарл-стрит. Она разговаривала с худощавым мужчиной в темном пальто и шляпе. Корридон посмотрел на нее, проходя мимо, но она не заметила его. Она взяла мужчину под руку и они пошли по улице, направляясь к дому, где у Милли была квартира.
Корридон не обратил особого внимания на ее спутника. Он бросил на него лишь быстрый равнодушный взгляд. Обычно он был чрезвычайно наблюдательным и мог подробно описать человека. Но сейчас его ум был занят собственными проблемами, этот мужчина представлял для него всего лишь бесформенную темную фигуру.
