– Один момент, – сказал, вставая, Киллино. На лице его было выражение подозрения и некоторой симпатии. Казалось, несмотря на все его желание мне помочь, он все более убеждается в моей виновности. Комедия была хорошо разыграна. Он пересек комнату и нагнулся к мисс Бондерли.
– Ваши слова будут дешево стоить на суде. Вы ведь тоже в довольно неловком положении. Если Кен не убивал Херрика, значит, его убили вы. И знаете, откуда это видно? Ведь дверь была заперта изнутри! Так что, не лгите. Кен, может быть, был с вами очень мил, вы не можете позволить себе роскошь лгать, вы рискуете слишком многим.
Я понял, что ими приняты все предосторожности. Если мисс Бондерли скажет, что я потерял сознание, это преступление припишут ей. Раз они могут взвалить его на кого-нибудь, все остальное им безразлично.
– О'кей, малышка, – сказал я. – Если хочешь, лги. Он прав. Они слишком хитры для этого.
– Я ничего не скажу, – сказала она и заплакала. Флагерти только этого и ожидал. Он схватил ее за руку и оторвал от стула.
– Ты будешь говорить, ведьма! – закричал он, тряся ее с такой силой, что голова ее откинулась назад.
Я прыгнул на него раньше, чем оба флика успели пошевелиться, и нанес отличный удар в челюсть. Он упал навзничь, выплевывая кровь. Это зрелище доставило мне дьявольское удовольствие.
И в этот момент один из фликов ударил меня дубинкой по голове, и я потерял сознание.
Когда я очнулся, Флагерти усаживался на стул. У него не хватало двух зубов, а у меня на голове была приличная шишка.
Флагерти был слишком взбешен, чтобы продолжать допрос. Киллино его заменил. Расставив ноги, он встал передо мной, но потом повернулся и подошел к мисс Бондерли.
– Если вы не скажете того, что здесь произошло, то будете задержаны, – сказал он ей.
– Что это изменит? – сказал я, потирая череп. – Не ищи осложнений, малышка, скажи им, что упала в обморок, и ничего не знаешь. У них и так достаточно свидетелей.
Один из фликов дал мне пощечину.
– Заткнись! – крикнул он.
– Ты заплатишь мне за это! – сказал я, посмотрев на него так, что он отступил.
Глаза мисс Бондерли переходили с меня на Киллино. Она была бледна, но в глазах ее был огонек, который вселял в меня надежду.
– Это не он, – вдруг сказала она. – Они все это подстроили. Делайте со мной все, что хотите, мне наплевать! Это не он!
Киллино смотрел на нее так, будто не верил своим ушам. Его толстое лицо пожелтело от злости.
– Мерзавка! – закричал он, ударив ее по лицу. Один из фликов держал свою дубинку поперек моего горла. Я не мог не только пошевелиться, но даже свободно дышать.
