— Ну что там? Все собрались?
Она не осмелилась даже посмотреть на него. Для Инги Ковалевой и так величайшим счастьем последних лет стало сегодняшнее послушание. Вечером, после церемонии, когда Единственный уйдет почивать, она будет убирать в комнатах, чистить его одежду. Она сможет целовать половицы, хранящие тяжесть его пресветлой поступи, прижать к себе одежду Единственного — нет, не священную церемониальную накидку, худшего кощунства и придумать нельзя! — но хотя бы его обыденную рубаху или тот великолепный костюм, в котором она однажды видела его в городе. Про тот случай Инга никому не обмолвилась ни словом, а вот сегодня, когда узнала о послушании, почему-то вспомнила. Ведь он наверняка хранит толику тепла Единственного, крупицу Благодати.
— Да, Единственный. Причащенные готовы, Единственный. Братья и сестры ждут слов Вечной Истины.
— Хорошо, — Наместник величаво кивнул. — Пойдем, раба Инга.
Стараясь не выдать охватившего ее счастья (Единственный помнит ее имя!), Инга раскрыла дверь и опустилась на колени, шепча слова благодарности,
В молитвенном покое — бывшем актовом зале общежития — все уже было готово к церемонии. Накрытый парчовой мантией алтарь таинственно мерцал огнями сотен свечей. В углах, скрытые темнотой, курились благовония. С нет давних пор Легостаев добавлял в стандартные покупные пирамидки немножко опиума. Теперь после церемоний братья и сестры чувствовали приятное головокружение и странную легкость в теле. Когда кто-то из братьев посмелее спросил Наместника, что это может быть, Легостаев не моргнув глазом ответил: «Вы преисполнились Благодати. Это знак внимания Его, Предвечного и Пребывающего Вовне и Навсегда. Только лучшие из лучших достойны ее. Служите Ему хорошо, и Благодать пребудет с вами вечно!»
С того дня Обращенные буквально соревновались друг с другом за право участия в церемонии.
Наместник восшествовал к алтарю, лично возжег жертвенный огонь и, поцеловав край мантии, замер на возвышении. На него смотрели с благоговением — сегодня он был богоравен.
— Приведите причащенных, которые вскоре станут нашими новыми братьями!
Оба кандидата выглядели бледными и усталыми. Трое суток поста и умерщвления плоти, бесконечные молитвы в холодной подвальной келье — бывшей бойлерной — никого не красят. Осень на дворе, ночью вроде даже заморозки обещали. Ну ничего. Уже сегодня вечером им будет даровано счастье вкушать пищу, а ночью они получат право подняться в комнаты к сестрам и выбрать себе любую для ночи Единения.
