Позади офицера беспорядочной группой двигались тридцать солдат. На них бронзовые шлемы с кожаными наушниками и наносниками, кожаные латы и кожаные же килты. На спинах солдаты несли небольшие круглые бронзовые щиты, в руках длинные копья с бронзовыми наконечниками. Карабкаясь, солдаты облегчали себе задачу, втыкая копья в землю. Короткие острые мечи ждали своего часа в ножнах. Сзади, под щитами, топырились кожаные мешки с провизией.
Позади солдат шли четверо крестьян в килтах из папирусного волокна. Спины их прикрывали крупные деревянные щиты, на широких кожаных поясах висели короткие мечи в ножнах. В руках крестьяне держали охотничьи копья, с поясов свисали пращи и сумки для метательных камней. Они были уже недалеко, так что Хэдон мог узнать их — сыновей фермера, в доме которого остановился отряд Хэдона, чтобы добыть пищу. В тот раз, даже не предприняв попытки оказать сопротивление, крестьяне сбежали. Но Авинет, разгневанная их отказом проявить гостеприимство, неосторожно назвала себя. Крестьяне, должно быть, отправились к ближайшему армейскому посту уведомить командира. Тот послал этот невеликий отряд за дочерью Минрута, Императора Кхокарсы. А заодно и за Хэдоном и двумя другими. Авинет, несомненно, вернут назад живой, а вот каков приказ относительно остальных? Захватить живыми и возвратить на суд Минрута? Вероятно, их подвергнуть публичным пыткам и затем казнят. Лалилу, к которой он испытывает страсть, Минрут сделает своей наложницей. Наверное. А может и убить после истязаний. Или в своем безумии перенести гнев на Абет, дочь Лалилы.
Проводники с собаками были вооружены кинжалами и пращами. Итак, всего девять метателей из пращи. В его положении праща — самое смертоносное оружие, с которым ему придется встретиться. Увы, здесь нет простора, достаточного, чтобы увернуться от свинцового снаряда, несущегося со скоростью шестьдесят миль в час, хотя солдатам непросто будет занять нужную позицию, если он не станет сидеть сложа руки. Хэдон обернулся — взглянуть на круто срезанную тропу к Лалиле. Она сидела в конце ее, футах в двухстах. Солнце играло на белой коже и длинных золотистых волосах красавицы. Большие фиалковые глаза издали казались черными. Лалила изогнулась, массируя левую лодыжку, пыталась улыбнуться, но улыбки не получалось.
Хэдон направился к ней — и, приближаясь, почувствовал сильное желание и горькую печаль. Лалила такая восхитительная, влекущая, он так любит ее, но их обоих ждет близкая смерть.
