С другой стороны, какой смысл Вестерну заваривать всю эту кашу? Раз уж миссис Уэбстер не жалуется на последствия разговора с Лиффлоном, следовательно, Вестерн чувствует себя в полнейшей безопасности. И, скорее всего, имеет для этого вескую причину – Лиффлон будет начисто отрицать все, о чем может рассказать миссис Уэбстер.
Карфакс чувствовал, что загнан в тупик и будет в нем сидеть, пока на арену не выйдет Лиффлон.
Во время обеда он был нетерпелив и раздражителен. Даже кинофильм, который они посмотрели после (замечательная и жуткая экранизация научно-фантастического романа Лема «Солярис»), не поднял его настроения. Войдя в номер, он увидел горящую под экраном видеофона сигнальную лампочку. Дежурная сообщила, что для него оставлен номер в Бонанза Сити, по которому просили позвонить. Еще через три минуты, широко улыбаясь, он вернулся к Патриции.
– Я должен диспетчеру аэропорта две сотни долларов. Лиффлон и его секретарша отбывают в аэропорт «Санта-Сусана».
В это время, в 01.25, в вестибюле аэропорта почти никого не было. Гордон и Патриция пили кофе в зале ожидания. В 01.50 в небе появились огни самолета, делающего круг перед посадкой. В 02.00 двухтурбинный моноплан отбуксировали к ангару, где держал свой самолет Лиффлон. Гордон сверил номер моноплана с номером, который ему сообщил диспетчер. Это был самолет Лиффлона.
Он бросил в урну наполовину еще полный картонный стаканчик и сказал:
– Лиффлон сейчас отправится в диспетчерскую башню, чтобы зарегистрировать прилет. А вот секретарша, скорее всего, будет ждать его здесь.
– Ну и что?
– Она нас не знает. Я попытаюсь завязать с ней беседу. Вот она идет.
В зал ожидания вошла высокая женщина с более чем пышной грудью, очень узкой талией, весьма могучими бедрами и невероятно длинными стройными ногами. Седые волосы были уложены в сложную прическу из большого количества завитков. Кроме фальшивых ресниц, на ее лице не было представлено никакой другой продукции косметических фирм. В молодости, должно быть, она была потрясающе красивой.
С характерным размашистым покачиванием бедер, которое навело Карфакса на мысль, что молодость ее прошла в стриптиз-баре, женщина прошла к кофейному аппарату, обдав его облаком запаха сандалового дерева, и протянула руку за стаканчиком.
– Миссис Бронски?
Она подскочила, открыв рот от удивления и немного расплескав кофе.
– Бога ради! Вы так меня напугали!
– Извините, – сказал он, протягивая ей сохранившееся со времен работы в Лос-Анджелесе удостоверение. – Мистер Вестерн велел мне проводить вас обоих домой.
