Он ничего не сказал на это, но руки его продолжали машинально гладить ее.
— Однажды ты мог жениться на мне, Саймон. Десять лет назад ты мог стать моим супругом, — продолжала Елена.
— Из воинов получаются плохие мужья, — задумчиво протянул он, поглаживая ее ягодицы. — Джон Мальборо любит свою жену, но бедняжке Саре приходится месяцами, а порой и годами, коротать время в одиночестве, дожидаясь его. Я не мог бы обречь свою жену на такую жизнь.
— Потому, что она могла бы найти утешение на стороне?
За этим вопросом последовало краткое молчание, и Елена внезапно ощутила, как напряглось тело ее возлюбленного.
— Скажем так: я не хочу, чтобы у нее была причина поддаться искушению. Я не смог бы перенести неверности своей жены, даже если бы очень любил ее.
От его спокойных слов повеяло ледяным холодком, уже знакомым Елене. Она уже хорошо изучила темные стороны характера Саймона Хоуксмура, знала и его беззаботный смех, и самозабвенную любовь. Познакомившись в раннем детстве, они поверяли друг другу свои мечты. Потом, повзрослев, они вместе познали радости плотской любви. А потом Саймон отправился на поля сражений, а Елена вышла замуж за виконта Келберна, много старше ее годами. Когда тот скончался, оставив ее вдовой с тремя детьми на руках, в его завещании обнаружили пункт, согласно которому в случае ее нового замужества опека над детьми переходила к брату ее покойного мужа.
— Смотри, как бы не пришлось страдать от измены юной жены, — сказала она.
Саймон мягко отстранил от себя любовницу и сел на постели. Лицо его потемнело, глаза смотрели холодно и жестко.
— Нет, я не хотел бы этого, Елена. Я просто не потерплю неверности в моем браке.
Елена натянула на себя простыню и посмотрела на сидящего Саймона.
— И сам ты будешь вести себя так же?
— Да, — кратко ответил он.
— И когда же твоя свадьба? — Голос ее звучал безжизненно и невыразительно.
— Завтра я отправляюсь в дом моей невесты.
Саймон Хоуксмур поставил ноги на пол. Красный, едва заживший шрам вился по его ноге от колена почти до живота, напоминая тонкую огненную змейку.
— Так скоро?! — Она повернула голову на подушке, глаза ее стали испуганными. — Мы с тобой не видели друг друга целый год, а ты уже покидаешь меня! — Она крепко зажмурила веки и едва слышно произнесла: — Так, значит, это прощание… навсегда.
— Да, — так же тихо ответил он. — Прощание с нашей любовью, но, надеюсь, не с нашей дружбой.
— Черт тебя побери, Саймон Хоуксмур! — Елена открыла глаза, и он увидел в них слезы, которые она поспешила смахнуть рукой. — Черт тебя побери! Почему же ты не предупредил меня раньше?
