— Сэм говорит, что вы назначили встречу на завтра, так?
— Точно. Я возьму с собой Сэма и еще одного человека в качестве охраны. Хотя вряд ли этот негодяй попытается что-нибудь предпринять: уж очень сильно он во мне нуждается. В столь отчаянном положении он напоминает голодную крысу. — Энтони плеснул в стакан коньяк и выпил, а затем налил снова.
— Что, противный привкус во рту, да?
— Как из помойной ямы. Надо бы узнать, кто он.
— Думаете, Джордж из «Якоря» знает?
— Сомневаюсь. Этот человек негодяй и испытывает острую нужду, но мне кажется, он не дурак. — Энтони сделал паузу, и глаза его прищурились. — Опасен — да, глуп — нет, — размышлял он вслух. — Готов поспорить, он имеет какое-то отношение к замку. Было в нем что-то такое, что свойственно придворным. — Энтони презрительно скривил губы.
— Тогда вы с ним встретитесь, — сухо заметил Адам, подбирая сброшенную хозяином одежду, — когда сами отправитесь играть роль придворного.
— Тем больше причин появиться в приемной короля на завтрашнем званом вечере, — заявил Энтони. — А теперь оставь меня, Адам. У меня отвратительное настроение.
Слуга тотчас вышел.
Энтони сел на скамью у окна и стал смотреть на серебристое отражение луны в узкой полоске чёрной воды за бортом. Черт бы побрал эту женщину!
-Какой аккуратный шов! — с нескрываемым восхищением сказала Фиби, осмотрев работу Энтони. — Всего три стежка, и рана почти не заметна. Шрам останется, но небольшой. Интересно, какой нитью он пользовался? Не сказал?
— Нет, но я и не спрашивала. — Оливия перевернулась на спину. Прикрыв глаза рукой, она сражалась с наплывом жарких и чувственных ощущений, которые, казалось, заполнили каждую клеточку ее тела.
Фиби хмурилась и смотрела на нее с беспокойством.
— Ты сказала, что больше не хочешь его видеть.
— Не хочу. Это был волшебный сон, Фиби. Он длился до тех пор, пока не настала пора возвращаться домой. Теперь чары разрушились.
— Почему-то мне так не кажется, — сухо заметила подруга.
Оливия села, сверкнув черными глазами.
— Я в растерянности, Фиби. Непонятно, как и почему это случилось, но я твердо знаю, что больше ничто и никогда не повторится. М-может, мы больше не будем обсуждать эту тему?
По всему дому разнесся громкий стук парадной двери.
— Отец! — воскликнула Оливия.
— Да. — Фиби уже рванулась к двери.
— Мне нужно время, Фиби, — требовательно сказала Оливия. — Не позволяй ему подниматься сюда. Скажи ему… скажи, что я оденусь и потом с-спущусь.
