Орудуя тяжелым хлыстом, сэр Джеральд Эшби наконец сумел справиться с лошадью и пустил ее галопом по неровной мостовой. Когда они миновали Олдерские ворота, несчастное животное споткнулось, но каким-то чудом ухитрилось удержаться на ногах.
— Эй, ты! — крикнул сэр Джеральд женщине, стоящей в дверях с ребенком на руках, еще двое ребятишек цеплялись за ее юбку. — Где здесь находится гостиница «Красный лев»?
— Мой мальчик покажет вам, сэр, — сказала женщина, подталкивая вперед одного из ребят, которому было не более четырех лет. — Сэм покажет, ваша милость.
Ребенок вышел на мостовую, затем побежал впереди лошади, свернул в узкую улочку и остановился перед крытой соломой гостиницей. Он указал на нее, не говоря ни слова. Когда сэр Джеральд спешился, мальчик так же молча протянул руку. Глаза на грязном личике тускло поблескивали. Сэр Джеральд выругался, однако бросил фартинг на грязную мостовую, прежде чем войти в гостиницу, оставив лошадь на попечение конюха, который проворчал что-то, недовольный состоянием кобылы и кровавыми полосами на ее животе.
Генриетта и Уилл находились в уединенной гостиной, где они играли в трик-трак, ожидая возвращения сэра Дэниела. Внезапно из холла до них донесся голос, который невозможно было не узнать. Генриетта вскочила, доска упала на пол, и шашки рассыпались. Лицо ее побелело, когда она повернулась к двери, прижав руку к губам. Как он нашел ее? Только один человек мог выдать ее, и это предательство еще в большей степени, чем страх перед отцом, заставило бешено колотиться ее сердце, так что перед глазами поплыли темные круги и она готова была упасть в обморок.
Дверь с грохотом отворилась. На пороге стоял сэр Джеральд Эшби. Вся его дородная фигура выражала неистовый гнев, и Генриетта с Уиллом знали, что он не станет сдерживаться.
— Шлюха! — Это слово, подобно грому, прогремело в залитой солнцем комнате. Дверь задрожала на петлях, когда он пинком закрыл ее. — И твой подлый любовник! Вы оба прелюбодеи.
— Нет, это не так, — запинаясь, проговорил Уилл. — Никакого бесчестья…
— Не лги мне, подлец! Я отлуплю тебя так, что ты никогда этого не забудешь!
— Сэр, вы не должны винить Уилла, — сказала Генриетта, обретая наконец дар речи и нерешительно приближаясь к отцу.
— Вы оба виноваты, в этом нет сомнения, — сказал он злобно. — Но в первую очередь я расправлюсь с этим негодяем.
— Сэр, я не позволю обзывать меня так. — Уилл поднялся, побледнев от нанесенного оскорбления, но тотчас рухнул на пол от удара кулака сэра Джеральда. Юноша стукнулся подбородком об угол каминной решетки и затих перед весело потрескивающим огнем.
