Все население Окойтца собралось посмотреть на эту потеху, и я слышал, как люди снизу что-то кричали. Некоторые молились за наше спасение Господу Богу, другие наперебой советовали, как нам следует себя вести. Немало народа бились об заклад на то, кто первый упадет. На то, что я выживу, ставили всего несколько человек.
Но все они стояли на земле, и им требовалось время, чтобы попасть на крышу.
А вот как раз времени я терять и не мог, потому что мне приходилось гораздо хуже, чем остальным рыцарям. Я не только висел вверх ногами, но и, в отличие от других одетых в обыкновенную одежду рыцарей, все еще пребывал в броне, не успев переодеться с дороги.
Мой шлем соскользнул с головы и падал ужасно долго, прежде чем грохнулся на крышу, едва не задев пана Конрада. Я чуть не убил человека, которого поклялся охранять.
Хуже того, крыло, за которое я цеплялся, сделали из хорошо обструганной свежей сосны. Я начал соскальзывать вниз… головой прямо вниз. Граф Ламберт заметил мое печальное положение и крикнул, чтобы я держался крепче. Но я и так держался изо всех сил и не мог увеличить силу захвата по его приказу. Я продолжил сползать.
Вначале это меня напугало, но потом я пришел к выводу, что именно в том направлении я на самом деле и хочу продвигаться, если только удастся сделать это достаточно медленно.
В конце концов я достиг сердцевины колеса, потом со значительными усилиями покинул крыло и стал на оси.
Я все еще находился высоко в воздухе, но по крайней мере в вертикальном положении вверх головой и с опорой под ногами. Я остановился перевести дыхание.
Но тут пан Конрад вместе с пятьюдесятью крестьянами смог повернуть остановившееся колесо. Первый толчок застал меня врасплох, и я стал падать.
Я спас свою жизнь, ухватившись за другое крыло: на этот раз мне попалось то, за которое держался пан Лештко. Он был крайним в ряду, так что я волей-неволей снова начал подниматься вверх, но теперь хотя бы ногами к центру колеса.
Люди внизу повернули колесо и благополучно спустили на землю графа Ламберта, но как только одним человеком стало меньше, ветер и наш малый вес способствовали самостоятельному движению колеса. Остальные рыцари сумели сами спрыгнуть с мельницы, когда каждый из них оказался в нижней точке вращения колеса, но я застрял на полпути от середины к ободу и таким образом продолжал вращаться.
Пан Конрад понял мое затруднение.
— Ты должен скользить к ободу! — закричал он. — Если я сейчас обрежу веревки, колесо остановится в каком угодно положении. Ты вполне можешь снова оказаться на самом верху. Скользи, когда ты будешь ехать вниз, и держись покрепче наверху!
