Я начал рисовать клещи и с огромным удивлением обнаружил, что знаю более девяноста их видов. На чертежи ушло около двух дней, прежде чем я осознал, что в строительстве нам клещи не понадобятся.
Пришлось остановиться и серьезно подумать над тем, что нам точно нужно, потому что если позже выяснится, что чего-то не хватает, достать это в срок будет крайне сложно.
Мне предстояло всего-то построить пару зданий за четырнадцать миль отсюда, а чувствовал я себя, как исследователь из девятнадцатого века, отправляющийся в непроходимые джунгли.
Полезность некоторых инструментов напрямую зависит от их применения. На первый взгляд большого различия между продольной и поперечной пилой нет, но разница в их использовании огромна. Одна лучше режет ствол дерева поперек, другая — вдоль. Все дело в разном угле зубцов, но понять эту разницу можно только на практике.
Когда я наконец определил количество и дизайн требуемых инструментов, осталось только прибить лист с предложением о работе на дверь церкви. Знаю, это звучит как святотатство, но именно так здесь «опубликовывают» объявления.
Наймы на конкурсной основе не так уж часты в этих местах, и многие плотники отказались участвовать в конкурсе. Это противоречило заведенным обычаям. Они, видите ли, рабочие, а не купцы.
Я выслушал их возражения и заявил, что если они хотят работать на меня, им придется соревноваться друг с другом. В конце концов, все вышло по-моему, но сколько было потрачено усилий! Печально, что добрый социалист вынужден заниматься такими вещами.
Все это заняло много времени. Прошло целых три месяца, прежде чем я смог отправиться в Три Стены.
Однажды утром я обедал с братьями Банки и в разговоре упомянул, что на пути в Высокие Татры встретил немецкого рыцаря, который нанес мне удар по голове. А через месяц после этого во владениях пана Ламберта меня атаковал еще один немец. А еще через день на меня напала целая банда немцев!
— Такое чувство, что здесь настоящее нашествие этих чертовых немцев! — пожаловался я.
— Выбирай выражения, — предупредил пан Гжегож. — Ты разве не знаешь, что бабушка по отцовской линии князя Хенрика была немецкой принцессой? Что и его мать — немецкая принцесса? Что и жена его — немецкая принцесса? И что жена молодого Генриха — тоже немецкая принцесса?
— Нет, не знал. А что это они все как один на немках женятся?
— Не могу сказать точно, конечно, но думаю все дело в том, что немецкие принцессы приносят приданое в десять раз большее, чем могут дать своим дочерям поляки. Множество их молодых людей уходит странствовать и находит свою смерть, так что молодых девушек остается в излишке. К тому же в Германии только старший сын наследует земли и титул отца. Младшие сыновья, оставшись с неутешительными перспективами на будущую жизнь, в последнюю очередь думают о поиске жены на свою голову.
