Я лежал на пороге — ноги в комнате, все остальное в гостиной.
— Все в порядке, — слабым голосом сообщил я. Затем заполз на ковер и попытался развеять туман перед глазами.
— Кен, что случилось? Ты жив?
— Да. Нет. Кто-то пытался сделать так, чтобы я | уснул вечным сном. Я поранил руку.
Спотыкаясь, я кое-как доорался до ее двери и просунул руку в щель, чтобы Катарина забинтовала мне порез.
— Спасибо, — чуть позже поблагодарил я. Голова немного прояснилась. Еще через несколько минут я поднялся и, хромая, подошел к выходу из гостиной. Коридор был пуст. Я сходил на склад за другой отверткой и воспользовался ею, чтобы добраться до распределительного щитка в коридоре, откуда шел воздуховод ко мне в комнату. Отводная труба была забита. Кто-то вставил в нее баллон с двуокисью углерода, который весело шипел, выпуская газ. Я вытащил его, закрутил клапан и, вернувшись в каюту, снова мешком повалился у двери Катарины.
— Кен, что случилось?
— Кто-то пытался меня убить. — Я закашлялся и потряс головой, чтобы облегчить поступление кислорода в легкие. — Кто-то вставил баллон с углекислым газом в мой воздуховод и заклинил замок на двери в спальню.
— Я слышала, как кто-то входил. Потому и пыталась тебя разбудить.
— Ты узнала, кто это был?
— Нет. Вообще-то я могу различать шаги, но тот, кто приходил, шел на цыпочках, и я так и не поняла, кто это.
Мое дыхание снова пришло в норму, хотя голова все еще болела.
— Ты знаешь, а ведь если бы они потом вернулись и забрали баллон с газом, моя смерть выглядела бы вполне естественной. — Я посмотрел на свою руку. — Чем это ты перевязала меня?
— Своей рубашкой. Я слабо улыбнулся.
— Ты изодрала ее на лоскуты: Думаю, одежды у нас стало поровну.
Я почти почувствовал, как она улыбается там за дверью.
— Наконец-то.
— Надеюсь, все будет хорошо. Кто бы ни пытался сделать это, он вряд ли повторит попытку сегодня ночью.
— Но я все равно хочу посидеть и послушать, просто на всякий случай. Покойся в мире.
Я усмехнулся и вернулся в свою каюту. Вместо того чтобы лечь спать, я достал маленький бразильский орех и расколол его при помощи сломанной отвертки. Он распался на две равные половинки, что было довольно странно, потому что бразильские орехи обычно состоят из трех частей и мне приходилось как следует потрудиться, чтобы расколоть хотя бы один.
Я сел и прогнал в памяти все подряд: Фридо, чужой корабль, монета, изумруд, распечатка, подсунутая под дверь Макхью, появляющиеся и исчезающие кровь и порошок. Мне удалось собрать немало улик, хотя я и не имел ни малейшего представления, что с ними делать, к тому же я уже устал отбивать атаки людей, старающихся меня убить. Тот, кто пытался это сделать, раз от разу становился все более опытным.
