— Как это так? — Терри разинул от удивления рот. — Как это вышло?
— Не помню. Меня ударили по голове. Сильно. В памяти образовались провалы. Целые дни. Много дней.
Я видела, что Терри хотел задать мне массу вопросов, но не знал, с какого начать.
— Он меня захватил. Хотел убить. Но мне удалось убежать.
При этих словах, жалобно подумала я, любой человек воскликнул бы: «Как ужасно!» — встал, подошел и обнял бы меня. Но Терри продолжал сидеть, словно не слышал, и вел допрос дальше:
— Ты сказала, что не видела его?
— Мне завязали глаза. Я все время сидела в темноте.
— О! — удивился он. И после долгой паузы: — Господи!
— Да.
— Извини, Эбби — смутился он. Но я не видела сочувствия на его лице. — Что предпринимает полиция?
Вот вопрос, которого я боялась. И поэтому не хотела вдаваться в детали. Хотя и сознавала, что права, я стеснялась даже перед Терри и в то же время немного злилась на себя из-за этого.
— Они мне не верят. Считают, что этого не было.
— А как же твои ссадины? Эти синяки?
У меня вытянулось лицо. Захотелось заплакать, но я не собиралась показывать слабость в присутствии этого говнюка Терри. И это тоже составляло проблему.
— Насколько понимаю, те, кто на моей стороне, полагают, что я все вообразила. Те, кто не на моей стороне, — что я сочинила. И те, и другие считают, что делают мне благо, поскольку не выдвигают обвинений в умышленном введении в заблуждение полиции. Меня бросили на произвол судьбы и лишили всяческой защиты. — Я ждала, что теперь-то уж точно он ко мне подойдет, но Терри не двинулся с места. На лице озадаченная мина. Я набралась смелости и спросила: — А что случилось с моими шмотками? Кто их забрал?
— Ты сама, — ответил он.
— Что?
— Две недели назад. Пришла и взяла.
— Я их взяла?
Терри поерзал в кресле.
— Это правда? Ты что, ничего не помнишь?
Я покачала головой.
— Все очень смутно, будто покрыто черной пеленой. Я неясно помню, как была на работе и здесь. А все остальное меркнет. Так ты утверждаешь, что это я забрала вещи?
На этот раз смутился Терри — хлопал глазами, словно старался быстро принять какое-то решение. А затем снова успокоился.
— Ты от меня ушла.
— Как это так?
— Вспомни, ты грозила это сделать миллион раз! И не смотри на меня так, будто это моя вина. — Терри прищурился: — Ты в самом деле не помнишь?
— Полный ноль.
Он снова закурил.
— Мы поцапались.
— По поводу чего?
— Не помню. Какая-нибудь ерунда. Но видимо, она стала последней каплей, которая переполнила чашу.
