Отрубленная нога лошади... рука, в которой я держу стакан молока...
Все это могло лишить меня рассудка. Но на этот случай существовали люди, подобные Рэчел Фернс.
Так или иначе, а я пережил много страданий и большинство из них мог бы позабыть, если бы не мое упрямство. И поэтому я знал – что бы ни ждало впереди, я смогу с этим справиться. Но у этой девочки выпали волосы, потом она нашла отрубленную ногу своего любимого пони и ни в том, ни в другом не было ее вины. Ни один девятилетний ребенок не сможет сладко спать после такого.
Господи, Рэчел, я смотрел бы твои кошмары вместо тебя, если бы мог.
Утром я составил аналитическую таблицу и занес в нее все о пони Фернсов и трех двухлетках. Получилось пять колонок – "Обстоятельства", "Фернс", "Челтенхэм", "Эйнтри" и "Йорк". В левой колонке, "Обстоятельства", я написал: "дата", "имя владельца", "программа скачек", "мотив" и, наконец, "кто знал о доступности жертвы". Я обнаружил, что, хотя я могу думать об ответах на последний вопрос, у меня нет желания записывать их, и после некоторого колебания я позвонил Келвину Миллсу в "Памп" и благодаря настойчивости добрался до него.
– Сид, – приветливо сказал он, – предостережение будет в газете завтра. Ты сделал все, что мог. Хватит агитировать.
– Отлично, – сказал я. – Но ты можешь сделать еще кое-что? То, что будет выглядеть совершенно невинно для "Памп", но вызовет бурю.
– Какого рода?
– Ну, спросить у "Топлайн фудс" список гостей, которых они приглашали на спонсорский ленч в Эйнтри за день до Большого национального.
– За каким чертом?
– Ты сделаешь это?
– Да зачем это тебе?
– Сенсация по-прежнему твоя. Эксклюзив.
– Не знаю, почему я тебе верю.
– Это окупится сполна, – улыбаясь, ответил я.
– Хорошо бы. – Он с треском бросил трубку, но я знал, что он выполнит мою просьбу.
Было утро пятницы. Сегодня в Эпсоме будут разыгрывать Королевский кубок и Оукс, эквивалент дерби для кобыл. Шел мелкий дождь, над Южной Англией зависла облачность.
Меня по-прежнему тянуло к ипподромам, но, прежде чем выехать из дому, я позвонил женщине, жеребцу которой отсекли ногу в ночь после Челтенхэмского золотого кубка.
– Извините, что снова беспокою вас, но не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
– Ничего, особенно если вы сможете поймать этих ублюдков.
– Ну... ваш двухлеток был в поле один?
– Да. Там только загон. Огороженный, конечно. Мы держали его в загоне поближе к дому, вот что больше всего бесит. У нас есть еще две старых полукровки на дальнем поле, но эти варвары к ним не прикоснулись.
