Проклятие, подумал я.
Миссис Доув закатала длинный левый рукав моей коричневой спецовки и посмотрела на мою левую руку.
– Да. Это Сид Холли. Не очень-то он похож на победителя, правда?
Оуэн Йоркшир схватился за телефон, набрал номер, подождал и с убеждением заговорил:
– Давайте сюда и побыстрее. У нас проблема. Приходите в мой новый офис... Нет. Просто приезжайте.
Он бросил трубку и злобно уставился на меня:
– Какого черта ты здесь делал?
Почти непреодолимое побуждение заговорить овладело мной, и, только стиснув зубы, я удержался. Понятно, почему люди признаются. Желание сбросить бремя перевешивает неотвратимость расплаты.
– Отвечай! – выкрикнул Йоркшир и снова схватился за гаечный ключ.
– Говори, ты, ничтожество!
Я ответил вполне в духе образа. Я обратился непосредственно к Верни Тилпиту дрожащим почтительным голосом:
– Я пришел встретиться с вами, сэр.
– Милорд. Называй его милорд, – велел Йоркшир.
– Милорд, – сказал я.
– Чего ради? – спросил Тилпит. – Что заставило вас подумать, что я могу оказаться здесь?
– Мне сказали, что вы директор "Топлайн фудс", милорд, и поэтому я приехал сюда, чтобы попросить вас прекратить, и я не знаю, зачем меня притащили сюда и вот так связали.
Последние слова просто вырвались сами. Осторожней, подумал я. Заткнись.
– Что прекратить? – требовательно спросил Тилпит.
– Чтобы ваша газета прекратила печатать обо мне ложь.
Уже лучше.
Тилпит не знал, как отреагировать на подобную наивность. Йоркшир, естественно, не поверил. Он повернулся к миссис Доув, одетой по-субботнему в яркое красное платье с золотыми пуговицами, а не в деловой черный с белым костюм, – и сказал:
– Спуститесь вниз и убедитесь, что он не побывал в вашем кабинете.
– Оуэн, я заперла его вчера вечером перед уходом.
Обращение миссис Доув к боссу было столь же интересным, как и у Вилли Парота. Полное равенство и братство.
– Пойдите и посмотрите, – повторил он. – И проверьте шкаф.
– Этот шкаф никто не открывал с тех пор, как вы поменяли кабинеты на этой неделе. Единственный ключ у вас.
– И все-таки идите и посмотрите.
Она повиновалась. Я вспомнил искреннюю фразу Марши Роуз: "Миссис Доув говорит, что не стоит сердить мистера Йоркшира".
Миссис Доув, сдержанная и самоуверенная, следовала собственному совету. Я видел, что она не влюблена в этого человека и на самом деле не боится его. Его нрав был для нее скорее неудобством, чем угрозой жизни – или даже работе.
При данном положении вещей я решил следовать мудрому совету миссис Доув, насколько смогу.
