Я надеялся, что с Вилли такого не случится. Оуэн Йоркшир со своими спутниками прошествовал дальше. Вилли Парот смотрел ему вслед с гордостью, слегка оттененной волнением.
– Вы работаете завтра? – спросил я. – Открыта ли фабрика по субботам?
Он неохотно оторвал взгляд от удаляющегося Йоркшира и начал думать, что я здесь как-то подзадержался.
– Мы открыты по субботам со следующей недели, – ответил он. – Завтра они снимают рекламный фильм. Всюду будут кинокамеры, и в понедельник тоже. Мы не сможем заняться ничем полезным до вторника. – Он был преисполнен недовольства, но было ясно, что он готов вынести все это. – Идите уже, приятель. Пройдете к холлу и оставите комбинезон и карточку там.
Я снова поблагодарил его и на этот раз вышел в центральный двор, который со времени моего прихода наполнился фургонами и грузовиками с телевизионщиками и рекламщиками. Контингент телевидения был из Ливерпуля. Творцы рекламы, согласно надписям на их фургончиках, были из "Интрамайнд имейджинг (Манчестер) Лтд".
Один из шоферов "Интрамайнд" с бездумностью, свойственной его профессии, затормозил и остановился под углом к другим машинам. Я подошел туда, где он все еще сидел в своей кабине, и попросил его передвинуть свой фургон.
– А что? – враждебно спросил он.
– Я работаю здесь, – несмотря на инструкции Вилли Парота, я все еще был в коричневом комбинезоне и не собирался возвращать его. – Меня послали попросить вас. Тут ездят грузовики. – Я указал на разгружавшиеся платформы. Водитель проворчал что-то, запустил двигатель, развернул свою машину, выключил мотор и спрыгнул на землю радом со мной.
– Пойдет? – саркастически спросил он.
– У вас, должно быть, интересная работа, – с завистью сказал я. Вы видите всех этих кинозвезд?
Он фыркнул.
– Мы делаем рекламные фильмы. Конечно, иногда мы снимаем знаменитостей, но по большей части нам достаются вещи.
– Какого рода вещи?
– Спортивное снаряжение, часто обувь.
– И конский корм?
У него было время побездельничать, пока остальные разгружали оборудование. Он был не прочь слегка порисоваться.
– Они привлекли кучу ведущих жокеев к рекламе конского корма.
– Да? – заинтересованно спросил я.
– А почему не тренеров?
– Жокеев публика знает в лицо. Я знаю, о чем говорю. Я сам любитель футбола.
Я с благодарностью понял, что мое собственное лицо ему ни о чем не напоминает, поскольку годы прошли с тех пор, когда оно часто появлялось на страницах национальных спортивных газет.
