Я пристально на него посмотрел. Лорд Ферт открыл рот и снова закрыл его.
– Это не слух, – наконец сказал я, – что мы с Крэнфилдом невиновны. Это не слух, что по крайней мере двое из свидетелей сказали неправду. Это факты.
– Ерунда! – горячо возразил Гоуэри.
– Ваша точка зрения, сэр, не меняет истинного положения вещей, – сказал я.
– Вы сильно вредите себе, Хьюз. – Чувствовалось, что за его надменным фасадом бурлит гнев. Стоит проделать в этом фасаде дырочку, и ударит фонтан! Я продолжил бурение.
– Не могли бы вы сказать мне, сэр, кто предложил вам и другим стюардам вызвать в качестве свидетеля мистера Ньютоннардса?
– И не подумаю, – отозвался он. Голос был громкий, но впервые за это время в нем послышалась тревога.
Ферт с нарастающим недоумением смотрел то на него, то на меня.
– О чем это вы? – спросил он меня.
– Мы с мистером Крэнфилдом были дисквалифицированы несправедливо, – сказал я. – Кто-то послал в мою квартиру Дэвида Оукли, чтобы сделать фальшивый снимок. И мне кажется, лорд Гоуэри знает, кто этот человек.
– Разумеется, я не знаю, – пылко возразил он. – Вы хотите, чтобы вас привлекли к ответственности за клевету?
– Я не клеветал на вас, сэр.
– Но вы сказали, что...
– Я сказал, что вы знали, кто послал Дэвида Оукли. Я не говорил, что вы знали, что фотография поддельная.
– Она настоящая, – упорствовал Гоуэри.
– Не совсем, – сказал я.
Воцарилось тяжелое мрачное молчание. Затем лорд Гоуэри с нажимом произнес:
– С меня хватит, – повернулся на каблуках и скрылся в баре.
Озабоченный лорд Ферт сделал шаг в сторону бара. Я сказал:
– Милорд, могу я поговорить с вами?
Он остановился, обернулся и сказал:
– Пожалуй, так будет лучше.
Он показал на дверь, что вела в зал, где ужинали. И мы прошли через арку в более светлое помещение. Почти все уже поужинали и ушли. На стойке виднелись жалкие остатки еды, и всего лишь за двумя столиками еще кто-то сидел. Лорд Ферт сел за один из пустых столиков и показал рукой на стул напротив. Я сел.
– Ну а теперь, – сказал он, – извольте объясниться.
Я говорил спокойным ровным голосом, решив, что эмоции могут только настроить его против меня, а у здравого смысла еще есть шанс оказаться услышанным.
– Милорд, если бы вы взглянули на расследование с моей точки зрения, многое показалось бы вам странным. Я-то знаю, что никогда не получат от мистера Крэнфилда ни пятисот фунтов, ни записки, следовательно, я не сомневаюсь в том, что Дэвид Оукли лжет. Совершенно исключено, что он действовал по указаниям стюардов, так как улики, которые он предъявил, фальсифицированы. Значит, его послал кто-то другой. Я решил, что лорд Гоуэри может знать, кто именно. Потому-то я и задал ему этот вопрос.
