– Вовсе нет, – возразила Роберта. – Можно испытывать сильные чувства и не устраивать сцен. Отвратительны сцены.
– По крайней мере, эта – несомненно, – вздохнул я.
– Да.
Она шла, как я успел подметить, высоко подняв голову, – классический сигнал всем, кто ее видит, что она не шокирована, не обрадована, не перепугана этой гадостью и вообще ничего общего с этой склокой не имеет. Розалинда, ностальгически размышлял я, наверное, выразила бы сочувствие удрученной проблемами дорогой Грейс, увела бы ее в укромный уголок утешать и потом бы вернулась с нею на поводке. Розалинда сама порой бывала неукротимой и понимала бурные излияния чувств.
К несчастью, в конце прохода мы буквально врезались в Джессела, который принял зверское выражение лица Роберты, выведенной из себя Грейс, на свой счет и ринулся в атаку первым.
– Можете сообщить вашему отцу, что я давно собирался передать моих лошадей Пэту Никите, и недавний инцидент заставил меня пожалеть, что я не сделал этого еще давно. Пэт всегда мечтал работать на меня. Но я продолжал сотрудничество с вашим отцом из лояльности, за что он мне и отплатил сполна.
– Отец выиграл для вас немало призов, – холодно заметила Роберта. – И если бы Урон был в хорошей форме, он бы победил и в «Лимонадном кубке».
Джессел скривил рот. Такой ответ его не устраивал.
– А что касается вас, Хьюз, то ваше присутствие здесь возмутительно. Я просто не понимаю, как вас вообще сюда впустили. И не думайте, что меня можно провести, распуская слухи насчет того, что вы невинные жертвы и вот-вот это докажете. Это все чушь, и если вы думаете, что таким образом можете вернуть мое доверие, то сильно заблуждаетесь.
Он повернулся к нам спиной и зашагал прочь, остановившись, чтобы похлопать по спине Пэта Никиту, и обернулся удостовериться, что мы обратили на это внимание. Мелкий человек!
– Вот и Урон от нас уходит, – мрачно заметил я.
– Он скоро вернет его с извинениями, – уверенно возразила Роберта.
– Нечего и надеяться. Джессел никогда не пойдет на попятный. Да и Пэт Никита ни за что не отдаст такого жеребенка. Он скорее переломает ему ноги.
– Почему люди так плохо относятся друг к другу? – воскликнула Роберта.
– Врожденный порок, – пояснил я. – Повсеместно распространенный.
– Невысокого вы мнения о человеческой натуре, – укоризненно сказала Роберта.
– Это объективная точка зрения. Тут есть свои сильные и слабые стороны.
– Разве можно быть объективным, когда тебя дисквалифицировали? – удивилась она.
