– Вы, букмекеры, слишком подозрительны. Это вам сильно мешает в работе.
– Этому учит нас горький опыт.
– На сей раз он ошибся. Этот ваш друг с птичьим именем. Если он действительно спрашивал меня – хотя я этого что-то не помню, то я сказал ему то, что думал. Но вообще-то букмекерам лучше не задавать таких вопросов жокеям. Жокеи – худшие в мире советчики.
– Далеко не все, – коротко ответил он. – Кое-кто делает это неплохо...
Я оставил это без внимания, спросив:
– Он все еще сердится? Настолько, что не просто донес стюардам о деньгах, поставленных Крэнфилдом на Пирога, но еще и подкупил свидетелей, чтобы они дали лживые показания?
Ньютоннардс задумчиво сощурил глаза. Затем, так и не решившись сказать правду, поджал губы и процедил:
– Лучше спросите его об этом сами.
– Спасибо. – Непростой получится вопрос.
– Ну а теперь вы, может, уберете машину?
– Сейчас. – Я сделал пару шагов по направлению к машине, затем остановился и обернулся. – Мистер Ньютоннардс, если вы увидите человека, который ставил за мистера Крэнфилда, вы не могли бы выяснить, кто он такой... и сообщить мне?
– Почему бы вам не спросить самого Крэнфилда?
– Он сказал, что не хочет его впутывать.
– Зато вы хотели бы этого?
– Сейчас я хватаюсь за все соломинки подряд. Но, в общем, мне не помешало бы с ним потолковать.
– Почему бы вам не взять себя в руки и не успокоиться? – резонно предложил он. – Вы угодили в скверную историю, но надо ли бушевать, кипятиться? Лучше спокойно выждать время, рано или поздно вам снова разрешат выступать.
– Спасибо за совет, – вежливо поблагодарил я его и пошел убирать машину.
* * *
Сегодня четверг. В этот день я должен был четыре раза скакать в Уорике. Вместо этого я бесцельно катался взад и вперед по северной кольцевой дороге, размышляя, имеет ли смысл навестить Дэвида Оукли, агента и мастера художественной фотографии. Если Чарли Уэст и правда не знал, кто устроил мне все это, то тогда, похоже, единственным человеком, кто был в курсе, оставался Дэвид Оукли. Но если даже это и так, я сомневался, что он охотно поделится информацией со мной. Встречаться с ним, скорее всего, бесполезно, однако еще бесполезней вообще ничего не предпринимать.
В конце концов я остановился у телефона-автомата и путем наведения справок добыл его номер. Я набрал его, но молодой женский голос ответил:
– Мистер Оукли еще не пришел.
– Я бы хотел с ним увидеться.
– По какому вопросу?
– Развод.
Она сказала, что мистер Оукли может принять меня в одиннадцать тридцать, и спросила, как меня зовут.
