Нет, в Австралии тоже есть скачки, а я не смогу принять в них участия. Дисквалификация не знает государственных границ. Лишен права езды. Лишен права езды...
О господи...
Ну ладно, пожалел себя, и хватит. Но мне было одиноко в моей спальне в потемках, и я насмешками заставил себя подняться, когда рассвело.
Несмотря на скверное настроение, я встал в шесть и двинул на своем «Лотосе» в Лондон, а точнее, в Милл-Хилл.
Поскольку я был лишен возможности общаться с людьми на скачках, мне пришлось отлавливать их по одному в их берлогах. В случае с букмекером Джорджем Ньютоннардсом берлога оказалась розовым бунгало в процветающем пригороде, у шоссе. Подъехав к его дому в восемь тридцать, я надеялся застать хозяина за завтраком, но он как раз открывал свой гараж. Я поставил свою машину поперек аллеи, которая вела к его гаражу. Это никак не обрадовало его, и он решительно зашагал в мою сторону, чтобы велеть мне отъехать.
Я вылез из машины. Когда он увидел, кто я, то остановился как вкопанный. Я двинулся навстречу ему по аллее, поеживаясь на холодном восточном ветру и жалея, что на мне нет теплой куртки с меховым воротником, какая была на Ньютоннардсе.
– Что вы тут делаете? – резко спросил он.
– Я был бы признателен, если бы вы ответили мне на пару вопросов...
– У меня нет времени. – Он говорил легко, уверенно, умело справлялся с такой незначительной помехой, как мой приход. – То, что я скажу, вряд ли вам поможет. Подвиньте машину.
– Обязательно. Но все-таки скажите, как случилось, что вас попросили дать показания против мистера Крэнфилда?
– Как? – У него на лице мелькнуло легкое удивление. – Я получил официальное письмо, приглашавшее меня на заседание комитета...
– Но почему? Я имею в виду, как стюарды узнали, что мистер Крэнфилд ставил на Вишневый Пирог? Вы что, написали им письмо и рассказали об этом?
Он холодно на меня посмотрел.
– Насколько мне известно, – сказал он, – вы считаете, что вас оболгали.
– Новости распространяются быстро.
Легкая улыбка.
– И прямым ходом ко мне. Хорошо налаженная служба информации необходима для букмекера.
– Так как же стюарды узнали о том, на кого играл мистер Крэнфилд?
– М-м-м! Право, не знаю.
– Кто, кроме вас, полагал, что Крэнфилд ставил на Пирог?
– Но он действительно на него ставил.
– Кому же, кроме вас, это было известно?
– У меня сейчас нет времени...
– Я буду рад отодвинуть мою машину... через пару минут.
Его раздраженный взгляд постепенно трансформировался в чуть насмешливую покорность судьбе. Приятный, воспитанный человек этот самый Джордж Ньютоннардс.
