– А я – в том, что предложил Айвэну обратиться к тебе.
– Это уже в прошлом.
– Однако я должен решить, что делать с этим проклятым куском золота, – не сразу сказал дядя Роберт.
Я не спешил с радостью соглашаться припрятывать кубок.
Дядя оценил мое молчание и грустно покачал головой.w
– Пожалуй, мне не следует ни о чем просить тебя, – сказал я.
«В следующий раз ты у нас завизжишь»... Следующего раза быть не должно.
– Пэтси сказала кое-кому, что кубок уже у меня. Она утверждает, что я выкрал его с пивоваренного завода.
– Но это же чушь!
– А люди верят ей.
– Ты ведь никогда не бывал на заводе. Во всяком случае, уже несколько лет.
– Несколько лет, – согласился я.
– Одно я знаю твердо, – сказал дядя Роберт, – кубок унес с завода сам Айвэн, за день до сердечного приступа. Он говорил мне, что чувствует себя скверно, что очень огорчен и угнетен. Его фирма аудиторов – как его там звать-то, этого малого... Толлрайт, кажется, – предупреждала его, что он на грани потери всего своего состояния. Но ты знаешь Айвэна... Он боялся и за своих работников, что они потеряют работу, и за себя, что потеряет лицо и лишится доверия. Он очень серьезно относится к своему титулу и к членству в Жокейском Клубе... Он не вынесет, если вся его жизнь завершится такой неудачей.
– Но он в этом не виноват.
– Он назначил Нормана Кворна финансовым директором и теперь не верит своим собственным суждениям о людях. Айвэн взваливает слишком много вины и ответственности на свои собственные плечи.
– Да.
– Видя перед собой призрак банкротства и позора, он просто решил сохранить хотя бы кубок. Тоска и огорчение надломили его, он сам так сказал. Тоска и огорчения. Бедный Айвэн.
– Он унес кубок в Кресчент-парк? – спросил я. – И вы оттуда забрали его?
Дядя Роберт усмехнулся:
– Айвэн сказал, что боится, как бы кубок не стал в Кресченте таким же доступным, как и на пивоваренном заводе. Его заботило, чтобы кубок не был включен в имущество несостоятельного должника и чтобы не оставалось никаких следов в бумагах, чего-то вроде зафиксированного хранения в подвале банка, ну он и оставил кубок... Ты, конечно, будешь смеяться... Он оставил эту ценность в картонной коробке в гардеробе своего клуба под надзором швейцара.
– Черт побери!
– Я забрал эту коробку с кубком оттуда. Спасибо швейцару. Потом я привез кубок сюда. Мы ехали вдвоем с Джеймсом, как обычно, ты знаешь. Семья, конечно, всполошилась.
Джеймсом звали старшего сына дяди Роберта, его наследника.
