– Наверно, мне следует поблагодарить вас за молчание. Ваша нескромность могла бы стать для меня причиной крупных неприятностей.
Я пожал плечами.
– А какой смысл?
Некоторое время Бакстер вглядывался в мое лицо, как до этого я вглядывался в его. Результат меня удивил.
– Вы не больны? – осведомился он.
– Да нет. Просто устал. Не выспался.
Видимо, он решил не развивать эту тему и вместо этого сказал:
– Тот человек, который приходил, был худощавый, с белой бородой, лет за пятьдесят.
Мне показалось маловероятным, чтобы вор мог выглядеть так, и Бакстер, должно быть, заметил мои сомнения, потому что добавил, чтобы убедить меня:
– Когда я его увидел, я еще подумал о Прайаме Джоунзе. Он уже много лет собирается отрастить бороду. Я ему каждый раз говорю, что он будет похож на водяного.
Я едва не рассмеялся, представив себе Прайама с бородой. Пожалуй, Бакстер был прав.
Бакстер сказал, что человек с бородой показался ему похожим на профессора. На лектора из университета.
– Он что-нибудь еще сказал? – уточнил я. – Был ли он похож на обычного покупателя? Упоминал ли он о стекле?
Ллойд Бакстер ничего не помнил.
– Может, он что-то и говорил, но у меня все спуталось. Со мной часто бывает, что все вокруг кажется мне неправильным. Это своего рода предупреждение. Часто я могу с этим совладать или, по крайней мере, приготовиться… но в тот вечер все произошло слишком быстро.
Я подумал, что Бакстер чрезвычайно откровенен со мной. Я такого не ожидал.
– Этот бородач, – сказал я, – он, должно быть, видел начало вашего… хм… приступа. Почему же он вам не помог? Как вы думаете, он просто не знал, что делать, и сбежал от греха подальше, как обычно бывает, или же он воспользовался случаем и удрал с добычей – с теми деньгами в мешке?
– И с видеокассетой, – добавил Бакстер. Мне потребовалось некоторое время, чтобы оправиться от изумления. Наконец я спросил:
– С какой видеокассетой?
Бакстер нахмурился.
– Он спросил про видеокассету.
– И вы ее ему отдали?
– Нет. Да. Или нет. Не знаю.
Очевидно, воспоминания Ллойда Бакстера о том злосчастном вечере в Бродвее представляли собой беспорядочную мешанину реальности и бреда. Вполне возможно, профессор с белой бородой существовал только в его воображении.
За следующие десять минут, что мы провели в самом тихом и спокойном месте на ипподроме – на балконе гостевой ложи распорядителей между скачками, – мне удалось убедить Ллойда Бакстера обменяться подробными воспоминаниями о последних минутах 1999 года. Но сколько он ни старался, в его памяти по-прежнему всплывал образ сухопарого человека с белой бородой, который, по всей видимости – если это было именно тогда и именно там, – вроде бы спросил про видеокассету…
