На пороге стояла девушка – явно не из вчерашних покупательниц: в мешковатом свитере, свисающем ниже колен, в бейсболке поверх копны мелированных волос. Мы с интересом уставились друг на друга. В ее карих глазах светилось живое любопытство, челюсть ритмично двигалась, пережевывая жвачку.
– Доброе утро, – вежливо сказал я.
– Привет-привет! – рассмеялась она. – Счастливого нового века и все такое. Это вы Джерард Логан?
Судя по говору, она была откуда-то из восточной Англии – район Темзы или, может быть, Эссекса.
– Я Логан, – кивнул я. – А вы кто?
– Детектив-констебль Додд.
– Переодетый? – удивился я.
– Смейтесь, смейтесь, – сказала она, не переставая жевать. – Сегодня, в ноль тридцать две, от вас поступило заявление о краже. Можно войти?
– Будьте как дома.
Она вступила под свет ламп, озаряющих галерею, – и засияла.
Я по привычке представил себе ее изображение в стекле – абстрактное существо, воплощение чувства и света: то самое, что я тщетно пытался сделать для Мартина.
Детектив-констебль Додд, не заметив случившегося чуда, извлекла из кармана самое обычное полицейское удостоверение, на котором была ее фотография в форме и имя – Кэтрин. Я вернул ей удостоверение и принялся отвечать на вопросы. Впрочем, полиция уже успела составить мнение по поводу этого дела. Кэтрин сказала, что я сам виноват, раз оставил валяться на видном месте мешок с деньгами. Чего же я еще ждал? А кассеты вообще воруют десятками. Увидел человек: кассета плохо лежит – так отчего бы и не взять?
– Что на ней было? – спросила она. Ее карандаш завис над страницей блокнота.
– Понятия не имею.
Я объяснил, как ко мне попала эта кассета.
– Порнография как пить дать, – сказала она резким и уверенным тоном опытного человека, уставшего от жизни. – Значит, содержание неизвестно…
Она пожала плечами.
– Вы отличили бы ее от любой другой кассеты, если бы увидели снова?
– На ней не было никаких ярлыков.
Я вытащил из мусорной корзины смятую и порванную обертку пакета и подал ей.
– Эту кассету передали мне из рук в руки, – сказал я. – Так что никаких почтовых штемпелей на упаковке тоже нет.
Она с сомнением взяла бумагу, спрятала ее в полиэтиленовый пакет, заставила меня расписаться под показаниями и запихнула все это куда-то под свой необъятный свитер.
Услышав мой ответ на вопрос о том, сколько денег было похищено, она вскинула брови. Но, судя по всему, она полагала, что я больше никогда не увижу ни этого холщового мешка, ни того, что в нем было. Конечно, чеки и выплаты с кредитных карточек останутся при мне, но большинство моих покупателей-туристов платили наличными.
