– Да, милорд! – радостно прошамкал старик. – Конечно, милорд! Уж как наша ледюшка-то будет рада. За сэром Сериогой, ишь ты…
Старичок удалился, счастливо бормоча себе под нос.
– Дивно, – покачал головой король эльфов. – Могу поспорить – он прямо сейчас отправится к Клоти, растолкает ее и преподнесет пьяной вдрызг баронессе радостную весть. Про предстоящий поход за Сериогой Лабрийским.
– Так что тебе сейчас лучше не покидать меня, дружище, – открыто ухмыляясь его королевскому величеству, заявил оборотень. – Поскольку сюда вот-вот притопчет наша грозная леди Клоти, дыша воодушевлением и перегарами…
ГЛАВА ВТОРАЯ
А Игорь князь в Русской земле…
В типовых блочных пятиэтажках иногда существует так называемая «линия шепота» – странный казус, благодаря которому слова, произнесенные шепотом, к примеру, где-нибудь на кухне, совершенно неслышимы в прилегающем к кухне коридорчику. И напротив, довольно хорошо различимы в самом дальнем углу смежной с кухней комнаты. Как раз в том углу, где располагался скромный диванчик, на котором бывший сэр Сериога Лабрийский и имел обыкновение спать каждую ночь. Ибо по причине того, что квартира у семейства Кановниных была всего лишь двухкомнатная и спальня в этой квартире имелась только одна, Сереге, сэру и по совместительству герцогу Де Лабри, приходилось спать в большой комнате на продавленном скрипучем диванчике. Как до факта своего герцогства, так и после.
Каждый вечер, церемониально поцеловав восемнадцатилетнего мальчика Сереженьку в лобик, родители удалялись на кухню. Чтобы поговорить о нужном и важном. Ах эти кухонные обсуждения, столь популярные в восьмидесятые годы… Беседы велись между ними исключительно гулким шепотом, и, лежа под свалявшимся одеялом и глядя в потолок, Серега ясно слышал каждое слово.
В последнее время беседы все чаще касались его скромной персоны.
Первой почти всегда начинала женская половина семейства Кановниных.
– Володя, – надрывным шепотом вступала мама-доктор. – С нашим мальчиком что-то случилось. Ты только посмотри на него!
– А что? – снисходительным голосом разыгрывал из себя удивление отец, бывалый геолог.
– Он так вырос… и буквально за один день! – трагическим тоном взрывалась мама. – Как-то вечером погладила ему рубашку, брючки… помнишь, те, черненькие. Все, буквально все было как обычно! Утром ушла на работу, мальчик должен был уйти в колледж. А вечером он смотрит на меня виноватыми глазами и сообщает, что вся одежда вдруг стала ему мала! И точно, рубашки не лезут, меряю – ощущение такое, что я на взрослого парня пытаюсь напялить младенческую распашонку… и брюки сидят как на клоуне– штанины выше лодыжек, на бедрах в обтяжку. Это просто ужас какой-то! Пиджак не налазит, свитера не закрывают даже пояса! Я вместе с ним на следующее утро мечусь по магазинам и рынкам – и это вместо моей работы и его колледжа! Пришлось отпрашиваться… а я даже не знала, что наврать главврачу! Не могла же я сказать, что моему мальчику внезапно стало нечего надевать! За сутки… какое там – за одно утро!
