— Будут иметь.
— Перестань все усложнять! — рассердилась Келли. — Да, пока ты не принялся разыгрывать передо мной мачо, учти: я не хочу знать, скольких женщин ты приводил в эту комнату.
— Вообще не приводил. Никогда. — Он медленно приближался к ней. — Только тебя.
Он прижался лбом к спине Келли, и она не могла шевельнуться, слыша лишь его возбужденное дыхание, сквозь которое едва пробивались настойчивые слова:
— Я хочу почувствовать тебя в своих объятиях, Келли!
Это звучало отчаянной мольбой. Не ожидая ее ответа, он медленно обнял ее. В зеркале отразились его загорелые татуированные руки на фоне чистого блеска кремового атласного халата и ее обнаженной кожи.
Вот он, настоящий Габриэль, думала она. Она ощущала тяжесть его подбородка на своих волосах, его гладкую обнаженную грудь, плотно облегающие джинсы, верхняя пуговица которых была небрежно оставлена незастегнутой, его сильные бедра, касающиеся ее ног. Он подкрадывался к ней, как пантера, готовая к прыжку. Потом его голова опустилась, и губы прижались к ее шее. Она тихо вздохнула, накрыла его руку своей ладонью, затем погрузила пальцы в его волосы. Он застонал и еще крепче прижался к ней губами.
Она прошептала его имя, и Гейб поднял голову, думая о том, что Келли вдруг стала единственной искоркой надежды для него. Чуть слышный внутренний голос настойчиво твердил, что ему, может, больше никогда не встретится такая женщина. Даже если он не понимает, почему она испытывает к нему подобные чувства, он может принять их, хотя бы на время. С Келли он чувствовал себя чистым и достойным. Боже, он чувствовал себя счастливым от одного прикосновения к ней!
— Габриэль, — шепнула она, — я должна идти.
— Куда?
— На мессу. Он нахмурился.
Она провела пальцами по его волосам.
— Да-да, в церковь. Сегодня воскресенье. Господи, да что же за женщину он держит в объятиях?
— Тогда, может быть, — спросил он, — тебе следует кое в чем исповедаться?
Он медленно облизал ее губы, а его рука скользнула по ее животу вниз.
— О, Габриэль!
Она беспомощно содрогалась, а он целовал ее снова и снова. Очень осторожно он развязал пояс халата. Келли поймала его руку.
— Нет! — мягко запротестовала она.
— Ты этого хочешь? Скажи! — прошептал Гейб, распахивая ее халат.
Прохладный утренний воздух ласкал ее кожу. Он ждал, вдыхая ее аромат, давая ей шанс отказать ему.
— Ты так красива, — бормотал он, а его рука скользила по ее груди, прикрытой кремовым кружевом.
Она застонала, повернулась и уткнулась лицом ему в плечо.
