Рэймонд устало подумал, что к Пендрагону вернулась прежняя неистовость и одержимость. Он прочесывал окрестности Донегола так тщательно, как прежде готовился к штурму очередного замка. Воины шли частой цепью, переворачивая каждый куст, каждую кочку. Но разве в этих горах можно было что-то отыскать? Однако Пендрагон сумел обуздать свой гнев, когда отправился расспрашивать крестьян. Полированные латы и огромный боевой топор остались в замке вместе со знаменитым шлемом. Он даже не надел кольчугу, и лишь меч был по-прежнему пристегнут к перевязи. Для лорда Донегола это было высшим проявлением скромности.
Гэлан вежливо улыбался — но Рэймонд не видел тепла в его улыбке.
Он говорил медленно и тихо — а из груди рвался яростный крик.
Он предлагал деньги — и был готов отдать свою душу за ничтожную крупицу информации.
Он погладил по голове девочку с длинными рыжими волосами, и Рэймонд заметил, какая мука сковала его черты, остававшиеся непроницаемо-суровыми для посторонних глаз. В последние дни лицо Гэлана все чаще выдавало эту муку в те минуты, когда он считал, что на него никто не смотрит. Рыцарь не хотел показывать перед людьми свои слабости и предпочитал прятаться за жестокой маской бывалого воина, верно служившей ему на протяжении многих лет. Однако глухой темной ночью, когда они становились лагерем и Гэлан остался один в своем шатре, Рэймонд слышал, как молится Пендрагон о спасении ее жизни и какая боль звенит в его голосе.
Если целью неведомого убийцы было поставить Пендрагона на колени, то, по мнению Рэймонда, он почти добился своего.
Де Клэр и сам тяжело переживал свое бессилие, невозможность помочь старому другу, измученному пыткой неизвестности. Где она, жива или погибла? А может, ее давно нет на свете и тело закопано под тем самым холмом, на котором стоит их лагерь?
«Упаси меня Боже полюбить кого-то с такой же силой! — частенько думал Де Клэр. — Ничего нет хуже этой медленной смерти!»
Ему делалось жутко при воспоминании об изувеченном трупе в хозяйской кровати и о том, что пережила в ту ночь Сиобейн. Сотни раз Рэймонд задавался вопросом: какой мерзавец мог с таким садизмом изуродовать женское лицо? И зачем? Совершенно очевидно, что убийца по ошибке принял Меган за Сиобейн, обманутый цветом волос и тем, что горничная спала в хозяйской постели. Но ведь даже Гэлан не имел понятия о том, что принцесса уложила Меган у себя. Значит ли это, что и убийца разобрался в своей ошибке и выместил на трупе свою ярость?
