Такая женщина может явиться разве что в волшебном сне. Как искушение, как призыв.
И Коннал не замедлил откликнуться на этот призыв. Он был всего лишь человеком, и ничто человеческое ему не было чуждо.
— Почему ты так на меня смотришь? В голосе ее звучала неприязнь.
— Как именно я на тебя смотрю?
— Как будто я слива в сахаре, а тебе дали всего кусочек.
Коннал взял себя в руки, постаравшись прогнать нескромные мысли, что бродили у него в голове. Зачем ей знать, что она его возбуждает? У нее и так достаточно власти над ним.
— Я смотрю на тебя так, как мужчина смотрит на свою невесту, только и всего.
— Тогда перестань на меня так смотреть, ибо я никогда не буду твоей невестой.
Коннал шагнул к ней:
— Этот брак состоится, и ты ничего не сможешь с этим поделать.
Шинид не так-то легко было укротить.
— Я могу куда больше, чем ты думаешь, Пендрагон. Я здесь хозяйка, а не ты!
— Земли эти всего лишь твое приданое, Шинид, — произнес он таким тоном, как будто все это уже многократно обсуждалось. — Ты правишь здесь от имени отца, разве ты забыла?
— Не смей говорить со мной так, будто я ребенок! Я давно выросла, Коннал, — процедила она сквозь зубы. — Ты ничего не знаешь ни об этой земле, ни о людях, на ней живущих. И обо мне ты тоже ничего не знаешь. Так что хочу предупредить тебя, рыцарь короля Ричарда, я правлю кланом, и я здесь вождь, а не мой отец.
— Возможно, так и есть. Покуда мы не обвенчаны.
— Так было, есть и будет! Я — принцесса крови, и право властвовать в Антриме дано мне от рождения. Не тебе решать за меня.
Она была права. Шинид была связана с этой землей более прочными узами, нежели он. Она происходила от древних друидов, магов и волшебников. Впрочем, времена друидов давно канули в Лету, и эти ее притязания на власть не имели для него никакого практического смысла.
— И все же скоро эти земли станут и моими тоже.
— Ты дурак, если думаешь, что ради тебя я откажусь от своего законного права. Все, разговор окончен.
Когда она подняла руку, очевидно, для того, чтобы щелчком пальцев перенестись в другое место, Коннал успел схватить ее за кисть. В глазах ее блеснул испуг, но все произошло так быстро, что Коннал не вполне был уверен в том, что ему это не показалось. Он явственно почувствовал ее гнев и что-то еще — некая живительная сила, исходящая от нее, вошла в него. Две силы разной природы соединились, не перемешиваясь, как вино и масло. Коннал сопротивлялся этой энергии, и сопротивление было почти болезненным. Но Коннал отказывался покориться.
