Отец усмехнулся, мать сумела сдержать улыбку.
Шинид яростно тряхнула головой, и огненная грива волос рассыпалась по ее плечам.
— Но он совсем не тот, каким мне казался. — Голос ее надломился, и она отвела глаза. Что стало с тем мальчиком, что некогда жил в нем? — Нам не с чего даже начинать. Вы с отцом любили друг друга, а у нас и этого нет.
— Любовь приходит со временем, девочка.
Шинид подняла глаза на мать и заговорила совсем иным, отчужденным тоном:
— Но у Коннала времени не так уж много. Для меня, для Ирландии, для будущего, которое открывается, если наш брак состоится. Все свое время и все свое сердце он посвятил служению королю, который предпочел забыть о собственной стране и у которого нет на нее времени.
Рэймонд открыл уже рот, чтобы возразить дочери, но тут в дверь постучали. Фиона взмахнула рукой, и дверь отворилась сама.
На пороге стоял Коннал, в роскошном наряде из темно-зеленого бархата, казавшегося почти черным, расшитого серебром.
Взгляды их встретились, и сердце Шинид екнуло. Дыхание участилось. И она вспомнила свои ощущения. Так же точно она реагировала на его взгляд и в четыре года, и в девять, и в этом смысле ничего не изменилось за тринадцать лет его отсутствия. Зов сердца.
Она почти ненавидела его за то, что он возродил в ней этот зов, но поделать с собой ничего не могла.
Коннал стоял, пригвожденный к месту неземной красотой этой девушки.
— Я хочу поговорить с тобой, Шинид. — Он шагнул к ней, поклонившись Рэймонду и Фионе. — Милорд, миледи, я бы хотел остаться с Шинид наедине, если можно.
— Мне этого не хочется, Пендрагон! — отрезала Шинид, скрестив на груди руки. — Нам нечего обсуждать!
— Тут ты не права, принцесса, — хмыкнул он. Голос его был слегка хриплым, и по телу Шинид разлилось тепло.
Она ему не доверяла.
— У нас с тобой общее будущее, хочешь ты этого или нет.
Рэймонд кивнул жене, и они направились к двери.
— Папа!..
Рэймонд оглянулся у порога, но Фиона поспешила выскользнуть из комнаты.
— Разве ты не говорила, что тебе ничего не грозит?
Шинид расправила плечи и вздернула подбородок. От такого взгляда иному стало бы не по себе, но Рэймонд только усмехнулся и вышел вслед за женой.
— Проходи, Коннал, выскажи все, что у тебя на душе, ибо не сомневайся: я выложу тебе все начистоту.
— Вот в этом я нисколько не сомневаюсь.
— Тебе не понравится то, что я скажу.
Коннал поднял бровь.
— Итак, мы готовимся к очередной схватке, не так ли?
Шинид почувствовала странное возбуждение. Наверное, именно это испытывают бойцы перед сражением.
