— Десять лет назад, — начал снова дон Эстебан, — я участвовал в войне за независимость этих провинций. Я ознакомился тогда с неизмеримыми скрытыми здесь богатствами и средствами, какими можно располагать в этой стране. Когда я покидал ее, какое-то тайное предчувствие подсказывало мне, что я снова вернусь сюда.
Случай свел меня тогда с доном Августином, который только еще приступал к созданию своего громадного состояния. Мне удалось оказать ему в то время значительную услугу, спасти его дом от разграбления, а его самого от смерти, поскольку он слишком явно выказывал свое сочувствие к интересам Испании. Я продолжал поддерживать с ним тайные связи и таким образом узнал, что Сонора стремится стряхнуть с себя иго федеративной республики. Тогда я открыл моему низвергнутому властелину свои планы и явился сюда. Первый, кому я открыл свои намерения, был дон Августин; ему польстили те обещания, которыми я осыпал его от имени нашего будущего властелина, и он предложил мне всецело распоряжаться его средствами.
— Несмотря на то, что в моих руках сосредоточены большие денежные ресурсы, я рассчитывал их увеличить еще более, и случай помог мне помимо моих стараний. Еще в те времена, когда я воевал здесь, судьба свела меня с одним авантюристом, который переходил то на сторону испанцев, то инсургентов. Его имя, теперь по крайней мере, Кучильо. Наши отношения в ту пору были не из дружественных.
Я командовал тогда полком, Кучильо служил нам проводником и сделал попытку завести нас в засаду, устроенную инсургентами. Я отдал тогда приказание повесить его на первом попавшемся дереве, но, к счастью для него, мои слова истолковали буквально, и так как мы находились среди саванн, то было довольно трудно исполнить мой приговор, а затем молодец удрал. Впрочем, он не сохранил ко мне ни малейшей злобы, а когда я вчера встретился с ним в Гуерфано, он предложил мне купить открытую им золотую залежь, по направлению к которой я веду теперь свою экспедицию.
Тайная цель экспедиции известна только вам, мне и Кучильо (испанец умолчал о Тибурсио). Вы, сеньор сенатор, останетесь здесь и постараетесь добиться согласия доньи Розарии стать вашей женой. Это для вас нетрудная и приятная обязанность; я же оставлю для себя бесчисленные опасности тех неизвестных стран, куда мы должны проникнуть. Что же касается Кучильо, то, если он и на этот раз вздумает изменить мне, я уже собственноручно расправлюсь с ним, не откладывая дела в долгий ящик. Что-то мне говорит, что его предательская душа не изменилась за прошедшие годы.
