Испанец сделал короткую паузу, словно собираясь с мыслями, а Трогадурос продолжал сидеть неподвижно в почтительном молчании.
— Я сказал вам сейчас, что в продолжение двадцати лет я искал радостей честолюбия ради удовлетворения этого чувства. Это не вполне так! Эти двадцать лет я употребил на то, чтобы заглушить одно кошмарное воспоминание. Были минуты, когда среди треволнений моей бурной жизни я надеялся, что достиг своей цели, что прошлое утратило наконец свою власть надо мною. Я так был исключительно занят этим, что почести и богатства явились ко мне почти помимо моих стараний. Таким образом, я все-таки преследовал двойную цель: удовлетворить свое честолюбие и заставить себя забыть один день из своей жизни… Да, случались минуты, когда я думал, что между моим прошлым и мной легла непреодолимая бездна; я находился в то время на высоте своего величия, осыпанный милостями одного принца, которому служил преградой к достижению престола только слабый болезненный ребенок. Исчезни это препятствие, и мой покровитель сделался бы владельцем одного из могущественнейших престолов. Но и тогда, когда все улыбалось мне, мое прошлое, как живое, стояло перед моими глазами. Подобно тому, как мы ясно видим не — смотря на дальность расстояния самые отдаленные предметы на горизонте в тихую безоблачную погоду, так ясно представлялся мне тот ужасный день моей жизни несмотря на истекшие двадцать лет. Ничто не в состоянии заглушить упреков совести! — глухим голосом проговорил испанец. — Они терзают нашу душу и тело, но не могут убедить, а только порождают в нас неуемную жажду деятельности. Внутренний голос постоянно повторяет нам: «Иди, иди вперед!» А куда?..
Дон Эстебан замолчал, в его лице было столько сумрачного величия, что сенатор бросал на него застенчивые взгляды, не вполне понимая значения услышанного.
— Но куда же идти? — продолжал испанец. — Какую новую цель избрать себе? Где найти исход этой вечной жажде деятельности? Неожиданно для меня опять представилась возможность борьбы, подвигов, которая снова возродила во мне поддержку на полное забвение. Наши политические потрясения не доходят до Соноры, дон Винсенто. В Европе могла бы произойти всеобщая революция, а сюда, до этого отдаленного уголка Америки, не достигли бы даже и слабые отголоски ее, а потому и то, что я сообщу вам о последних событиях в Испании, будет для вас, без сомнения, новостью. Теперешний король Испании40 нарушил Салический закон
