Сперва темнота мешала путешественникам разглядеть что-либо, но вскоре они разглядели трупы двух громадных ягуаров, распростертые на земле, и второго охотника, обмывавшего глубокую царапину начинавшуюся у него за ухом, пересекавшую плечо и кончавшуюся на груди.
— Во всяком случае, — беззаботно заметил он, — нож гораздо надежнее когтей, можете сами убедиться!
Действительно, несмотря на то что полученная им рана была довольно глубока, во всяком случае, она не могла сравниться с ударом ножа, вспоровшего брюхо ягуару, у которого вывалились все внутренности. Первый же ягуар был сражен наповал: пуля угодила ему прямо между глаз.
— Нет ли поблизости какой-нибудь гасиенды, — спросил Дормёр, — где можно было бы продать пару великолепных тигровых шкур и шкуру пумы?
— Как не быть! — отвечал Бенито. — Мы как раз направляемся на гасиенду Дель-Венадо; она находится в семнадцати милях отсюда. Там у вас, наверное, купят все три шкуры по крайней мере по пяти пиастров, да, кроме того, еще дадут по десяти пиастров премии за каждого убитого зверя.
— Что ты думаешь об этом, приятель? Махнем-ка мы туда? — обратился один охотник к другому.
— Пожалуй, ведь сорок пять пиастров с земли не поднимешь, только сперва малость вздремнем, а утром двинемся к этой гасиенде! — отвечал второй охотник. — Думаю, что мы доберемся до нее раньше вас, — продолжал он, обращаясь к группе путешественников, — если вам не посчастливится поймать ваших лошадей, из которых, кажется, здесь ни одной не осталось.
— Не беспокойтесь о нас, — возразил старый вакеро, — мне не впервой приходится иметь дело с лошадьми, разбежавшимися от страху по лесу. Я еще не забыл своего старого ремесла; как только взойдет солнце, они все будут тут, а теперь, с позволения дона Эстебана, я возьму с собой своих товарищей и тотчас же отправлюсь на их поиски!
Тем временем путешественники оправились от страха и принялись снова разводить огонь, поскольку время близилось к полуночи. Затем слуги приступили к приготовлению прерванного ужина, и все вошло в обычную колею. Огонь весело потрескивал, от жарившегося барана несся приятный, раздражающий аппетит запах.
Не желая оставаться неблагодарными по отношению к двум храбрецам, оказавшим поистине неоценимую услугу, дон Эстебан и сенатор велели подозвать их к себе.
— Подойдите ближе, друзья! — проговорил сенатор. — Мы оценили по достоинству ваше мужество! Оно выше всяких похвал; разделите же наш скромный ужин и выпейте по стакану доброго каталонского вина. Оно подкрепит вас после тяжких трудов!
