внешне спокойный Круз дымил заветной глиняной трубкой, переходил с борта на борт, отрывисто передавал распоряжения сигнальным матросам.
Неожиданно ему доложили, что тяжело ранен Сухотин, его давнишний приятель.
— Гичку на воду! [23] — не размышляя приказал он командиру. — Оставайся покуда за меня, передать по линии — Усилить огонь! Я на авангардию к Сухотину.
По всплескам, невзирая на свист ядер, мчалась гичка к авангарду.
Обняв товарища, Круз приказал немедля спустить Сухотина в лазарет. Простившись — «Придется ли свидеться!» — сбежал к шлюпке и, выпрямившись во весь рост на корме, в окровавленном мундире под огнем шведов начал обходить корабли сражающейся эскадры. На ходу подбадривал экипажи, в рупор отдавал распоряжения капитанам…
Три раза бросались в атаку шведы, но строй русских кораблей не дрогнул. К вечеру шведы приуныли, на кораблях тушили пожары, выходили из боя, ветер стихал, и Карл Зюдерманландский дал отбой…
Едва стихли последние залпы, Круз опять обошел на шлюпке все корабли, осмотрел повреждения, поздравил моряков:
— Молодцы, ребята! Шведам не пройти!
Поднялся Круз и на борт «Не тронь меня». Его встретил Тревенен, немного осунувшийся, с рукой на перевязи, но бодрый и неунывающий.
— Полный порядок, сэр, полдюжины убитых и десяток раненых, — обратился он по старой привычке.
— Добро, голубчик, — бодро ответил по-русски Круз, — што с рукой-то?
— Контузило малость.
— На ногах-то держишься? Ну и молодец. А это кто такие мальцы? — Круз кивнул на гардемаринов, работавших со шкотами.
В расстегнутых куртках, с прокопченными от порохового дыма лицами, Головнин и его приятель ловко выбирали снасти, перекидывая грот на противоположный борт.
— Сие есть гардемарины из корпуса, бравые ребята, с пользой служат, — ответил капитан.
— Добрая для них закалка, — согласился Круз, — токмо в дыму пороховом и спознают прелести службы флотской…
Близился вечер. Обе эскадры приводили в порядок корабли, хоронили убитых, отправляли в тыл раненых…
Сражение возобновилось с восходом солнца. Шведская эскадра основной удар направила по центру русской позиции. Используя преимущество ветра, корабли шведов пытались занять выгодные позиции для стрельбы бортовыми залпами.
«Неприятельский флот, — доносил Круз, — спускался весьма тихо и старался превосходным числом кораблей своих и частыми поворотами побудить меня к каким-либо невыгодным маневрам».
Герцог все-таки решил использовать преимущество наветренного положения, он обладал свободой действия маневра с более сильной артиллерией. Сблизившись на предельную дистанцию огня, шведы начали палить ядрами в воду, рассчитывая рикошетом пробить борта русских кораблей. Но и это не помогло, россияне ответили яростным огнем. А вскоре на шведском флагмане изумились, а потом перешли в ярость. С «Чесмы» вдруг донеслась до них зажигательная плясовая русская музыка… Не помогли шведам и гребные галеры, высланные на подмогу королем. Русские фрегаты даже не допустили их к месту боя, отогнали огнем. А тут поступило донесение, что на горизонте появились паруса эскадры Чичагова. И герцог решился использовать последний шанс. Он собрал капитанов:
